Культурные центры старой Италии: Венеция, Флоренция, Сиена

В издательстве «Индрик» вышла книга Николая Петровича Оттокара «Культурные центры старой Италии: Венеция, Флоренция, Сиена» с комментариями Артема Клюева и Михаила Талалая. Vox medii aevi публикует отрывок о духе Сиены и о том, что на него влияло.

Сиена. Очерки по истории и культуре города 1


Сиена — не только один из немногих итальянских городов, сохранивших свой практически нетронутым средневековый облик, но один из немногих городов Италии, очевидно обладающих готическим характером. Еще тогда, в Средневековье, истинно готический характер города был очевиден людям. Это подтверждают легенды об основании города. Показательно, что эти легенды приписывают и основание города, и его название галлам-сенонам 2, которые, продвигаясь на юг Италии, якобы построили городок, оставив в нём больных и немощных старцев (senes), неспособных продолжать путь. Тот же факт указан в изложении легенды, где речь идет не о галлах-сенонах, а о франках под предводительством Карла Мартелла 3, но в таком случае основанный франками город сокращает свой возраст. И хотя сиенские историки не разделяют ни ту, ни другую версию, а горделиво возводят основание города к древним римлянам 4, тем не менее обе легенды убедительно подчеркивают родство между характером и духом города и характером и духом средневековой Франции.
Мы располагаем множеством других средневековых свидетельств о духовной близости Сиены и Франции. Иоанн Солсберийский 5 в своем «Поликратике» излагает легенду об основании Сиены с оговоркой, что это не настоящая история, «sed celebris traditio est»6, но добавляет, что само предание находит подтверждение в том, что сиенцы по физическому сложению, красоте и обычаям похожи «ad Gallos, et Britones: a quibus originem contraxerunt» 7. На слова великого английского историка ссылался Бенвенуто да Имола 8 в комментариях к известному пассажу из «Божественной комедии» (Ад, ХХIХ, 121) «Or fu giammai — gente sì vana come la sanese? — Certonon la francesca sì d’assai».9
Действительно, дух Сиены исключительно готический, то есть созвучный духу средневековой Франции. Это дух героический и возвышенный, рыцарский и романтический. Самым красноречивым свидетельством может служить родившийся в начале Треченто невероятный проект увеличить собор так, чтобы старый храм, который до сих пор является кафедральным собором Сиены, служил притвором фантастически огромной новой церкви, увы, не завершенной. Теперь мы видим великолепные грандиозные части недостроенного храма 10. Архитектурный облик Сиены чисто готический. Ни в одном итальянском городе нет такого обилия удивительных готических палаццо. Только в Сиене. Но и романские палаццо этого города выглядят более готическими, нежели романскими. Например, дворец Толомеи 11 на пьяццетта Сан Кристофоро. Готические церкви Сиены — остро готические, в большей степени, чем так называемые готические церкви Флоренции, где имело место снятие или смягчение вертикального движения ради придания большего значения весомости, устойчивости и массивности. В сиенских церквях готическая устремленность вверх получает свободный размах. То же самое можно сказать о живописности или игре цвета, что великолепно и непревзойденным образом достигнуто в сотрясающей многокрасочности интерьера собора. В иных случаях ощущению живописности способствуют, правда, сами особенности конструкции, как это наблюдается в закругленных линиях фасада великолепного дворца Сарачени 12. Да и вообще следует признать, что дух живописности есть особая черта сиенской архитектуры.
В Сиене все выглядит устремленным, сотрясающим, исполненным движения, живописным. Достаточно сравнить знаменитую сиенскую Торре дель Манджа 13, такую утонченную, с крепкой массивной башней флорентийского Палаццо Веккьо.
Но больше всего именно в сиенской живописи проявляется удивительный готический дух этого города, подчеркнуто линейный, музыкальный и живописный. Оставим в стороне провозвестников утонченной сиенской живописи и перейдем сразу к величайшим ее вершинам: Дуччо ди Буонинсенья 14, братья Лоренцетти 15 и Симоне Мартини 16. Мы сразу проникаемся изящным вкусом линии и цвета, что стало характерным для сиенской живописи на все три века его процветания. Линии сиенских художников как будто звучат, а в сочетании с цветом составляют ансамбль тонкой музыкальной трели. Наряду с этими главными качествами сиенской живописи она обильно снабжена по воле художников этого города деталями тонкого повествования, но никогда не доходит до многословия, а напротив, ограничена психологической сутью. В этом чувствуется некое единство, доминирование психологического акцента, так что живописное изображение никогда не впадает в повествовательное многословие. В драматических сценах у Дуччо, а более всего у Лоренцетти, поражает удивительная выразительность чувства. Вспомним росписи приделов работы Дуччо в ризнице собора; Мадонну, кормящую грудью, принадлежащую Амброджо Лоренцетти; яркие сцены из жизни св. Франциска, его же кисти; трагическое распятие Пьетро Лоренцетти в Ассизи. Поэтому великие сиенские художники наполняют свои работы истинным драматизмом, в отличие от Джотто, который ограничивается обобщенным представлением самой «идеи» чувства, без прямой передачи его действительного переживания. Подобный драматизм, который у других художников мы можем встретить разве что в некоторых рельефах Джованни Пизано 17, остается столь близким для сиенцев, являясь их характерной и главной особенностью. Симоне Мартини, впрочем, более уравновешенный, менее драматичный, в нем проявилась в большей степени уже упомянутая нами музыкальность линии и цвета, делающая великого сиенца в некотором смысле прежде всего готическим художником. Рассматривая отношения между сиенской живописью и готическим французским искусством, следует отметить, что, как было установлено в недавних критических работах, Симоне Мартини не испытал прямого французского влияния, а, напротив, сам оставил неизгладимый след в творчестве современных ему французских художников. Но в нашу задачу не входит решение вопроса о первенстве, а только о родстве, и в этом смысле мы вправе сближать великого Симоне и вообще сиенское искусство и французский готический дух. А потому были правы те люди из Средних веков, что создали легенду о галльском или даже чисто французском происхождении Сиены. Никакой другой итальянский город не напоминает в такой степени о французской готике, как Сиена.
Но есть и еще одна черта сиенской живописи, которая придает ей некий северный характер. Мы имеем в виду увлечение сиенского искусства пейзажем и натуралистическими деталями. Пейзажи в Картинной галерее Сиены, несомненно созданные рукой сиенского художника и приписываемые Амброджо Лоренцетти, а также весь задний план фрески Доброго Правления самого Амброджо Лоренцетти в Палаццо Пубблико выражают такое отношение к пейзажу, которое совершенно неизвестно в Италии того времени. Ничего подобного мы не видим во Флоренции, за исключением работ, созданных целым веком позднее Лоренцо Монако. У некоторых сиенских художников первой половины ХV века, более всего у Джованни ди Паоло 18, проявился определенный вкус, частью повествовательный, частью сказочный, который увлекает художников прочь от основного течения итальянского искусства, приближая их в этом отношении к северному миру. Припомним выразительность, почти карикатурную, некоторых фигур Джованни ди Паоло, но вообще всю натуралистическую и сказочную атмосферу, в которой творит этот художник. Однако все подобные тенденции суть лишь одна сторона сиенской живописи и, проявляясь у некоторых других художников Кватроченто (Веккьетта 19, Сассетта 20) и даже Чинквеченто (Доменико Беккафуми 21), они не могут считаться главной особенностью искусства Сиены. Неизменный доминирующий характер сиенской живописи заключается в музыкальности линии и деликатности цвета, благодаря которым отличительные свойства искусства Дуччо и Симоне сохраняются в течение последующих двух веков, создавая удивительную традиционность готического сиенского вкуса, не имеющего аналогов ни в одной другой части Италии. Достаточно назвать для эпохи Кватроченто Сано ди Пьетро 22, Маттео ди Джованни 23 и, прежде всего, Нероччо ди Бартоломео 24, не упоминая менее известных, а для Чинквеченто указать на великую фигуру Доменико Беккафуми, который, впрочем, собрал воедино все разнообразные традиции сиенского искусства, а именно: не только музыкальную линеарность и чувственную выразительность, но и натурализм, поэтому его пейзажи на заднем плане или некоторые интерьеры, плюс особая игра света и светотени предшествуют не только Корреджо 25 и Бароччи 26, но даже самому Рембрандту 27.
По преимуществу готической является и сиенская скульптура эпохи Кватроченто. Оставим в стороне великого Веккьетту, который, много подчерпнув из сиенской традиции, был подвержен различным влияниям извне, особенно со стороны флорентийцев. Он склонялся наравне с великим маэстро Франческо ди Джорджо 28 к чисто сиенскому натурализму, однако лишь частично, поэтому он выпадает из числа последователей школы родного города и входит в более широкую панораму итальянского искусства своего времени. Но мы вспоминаем крупных скульпторов первой половины Кватроченто Антонио Федериги 29 и Якопо делла Кверча 30. Это мастера чисто сиенского готического вкуса. Волнующиеся линии Антонио Федериги и выразительность его пластических масс характерны для сиенской готики. Что касается великого Якопо делла Кверча, то некоторые критики и историки искусств несправедливо считали его первым скульптором Возрождения не только Сиены, но и всей Италии, даже предшественником Микеланджело Буонаротти. В действительности, величайший мастер увлечен чисто готическими традициями, что выражается как в удлиненных фигурах, так и в патетике представленных сцен. Что касается близости между Кверчей и Микеланджело, то некое родство существует, но Кверча является предшественником только готических черт великого флорентийца, хотя этот аспект немаловажен, если учитывать многоликость и сложность личности Буонаротти, стоявшего как раз между классическим Ренессансом и устремлением к подвижному духу барокко, или «неоготики», столь близкой душе сиенца.
Почти все итальянские города, среди них и Сиена, гордятся своим римским происхождением. Известно, что на гербе Сиены изображается волчица, вскармливающая молоком двух близнецов. Этот сюжет повторяется в верхней части многочисленных колонн, разбросанных по площадям города. Согласно легенде, сыновья Рема, Сений и Аский, во избежание гибели от руки Ромула, покинули Рим, прихватив сокровищницу волчицы из храма Аполлона, и на двух конях, белого и черного цвета, которых им послал жрец, достигли места, где будет построена Сиена. На берегу Трессы они возвели мощный замок для защиты от угрозы со стороны Ромула. Ромул послал против них царей Монтония и Камелия. Аский был ранен, но Камелий вынужден был сдаться, заключил мир и решил остаться со своими воинами в замке Сения. От Камелия произошло название Камоллия. Во время жертвоприношения от жертвенника Дианы повалил белый дым, а от жертвенника Аполлона пошел черный-пречерный дым. Эти два цвета, повторяющие цвет коней, на которых братья бежали из Рима, создают контраст на изображении «бальцаны», сохранившейся до наших дней и служащей гербом сиенского муниципалитета. Таким образом, изложенная нами легенда поясняет многое, что известно путешественникам и друзьям Сиены: и герб с волчицей, и «бальцану», и топоним Порта Камоллиа.
Действительно, в Сиене вероятно во время второго триумвирата 31, Августом 32 была создана римская колония. Тем не менее, несмотря на «славное» римское происхождение города, от римской Сиены осталось слишком мало. Напротив, известно, что до того, как стать римской колонией, Сиена была большим этрусским поселением 33, раскинувшимся на холмистых склонах вокруг так называемого Кастельвеккьо 34, оставившим в топонимии города несколько названий улиц. Видимо от этрусков происходит и название города, которое в древности писалось через дифтонг: Saena. После союзнической войны 35 Сиена, наравне со всей остальной Этрурией, получила римское гражданство, но, по-видимому, еще долго страдала от сражений между Суллой 36 и Марием 37, которые разворачивались на территории Тосканы. По всей вероятности, основание римской колонии в Сиене следует датировать 724 годом от основания Рима, то есть 30 год до Р.Х.
Трудно было бы наметить в лабиринте современных улочек и площадей четкий квадрат римской колонии. Вероятней всего, традиционные линии римских поселений «кардо максимус» и «декуманус максимус» были проложены с некоторым отступлением от правил, действовавших при сооружении новых колоний. При создании колонии на месте существующего поселения, как это было в случае с Сиеной, регулярное строительство в силу особенностей местности не было возможным, и допускалась некоторая приблизительность плана, который теперь нам трудно воспроизвести. Южная граница, вероятно, начиналась от Арки св. Августина и заканчивалась у так называемой Древней арки, недалеко от дома Салимбени 38, то есть от дворца «Монте дей Паски». «Кардо декуманус», по всей вероятности, начиналась на востоке по соседству с церковью св. Мартина и заканчивалась на западе у древних ворот Салайя, то есть возле нынешних ворот Фонтебранда. В точке пересечения двух главных артерий должна была находиться площадь (Форум), для которой традиционно сохранялось название «Кампус фори» (ныне Пьяцца дель Кампо).
В римскую эпоху в Сиене был Сенат и Верховный магистрат, в который входило двое или четверо представителей, избранных самой колонией. Высший класс граждан формировал Сенат и включал «декурионов», а средний класс (соответствовавший римскому классу всадников) состоял из «Аugustali» 39. Однако с начала II века, когда автономность Сиены, как и всех италийских колоний вообще, начала сужаться, императорская власть назначает контроль над администрацией и осуществляет особый финансовый надзор над городом с помощью чрезвычайного органа, именовавшегося «Сurator Reipublicae» 40. В Сиене имелись также высокие жреческие классы «августалы» и «фламины» 41.
Мы располагаем надежными свидетельствами, что в Сиене римского времени был акведук. Надпись, сообщавшая об этом, находилась у основания статуи, воздвигнутой по распоряжению Сената Сиены в честь достойнейшего патрона, известного своим высоким рождением и образованностью, который предпринял за свой счет восстановление акведука, обвалившегося от старости и прочих обстоятельств.
Поиск воды был первейшей потребностью во всю историю Сиены, не имевшей своей реки. Это, очевидно, породило известную легенду о чудесном открытии водного источника Дианы, который приняли за подземную реку, соединявшую Сиену с морем. Впрочем, кроме этой легенды, по поводу которой прошелся даже Данте, высмеивая доверчивость и мечтательность сиенцев 42, то слава знаменитых сиенских родников, одной из главных достопримечательностей города, свидетельствует о крайней важности воды для хозяйства и жизни горожан. Так благодаря непреходящим жизненным потребностям возникли дивные памятники сиенского Cредневековья. Это Фонте Овиле, Фонтебранда, Фонте Гайя и т.д., ставшие, наряду с другими, главными архитектурными достопримечательностями города.
По-видимому, Сиена несколько позднее других приняла христианство. В этом древнем этруcском городе, с его бесцветным прозябанием после утраты политической независимости, привязанность к вере пращуров оставалась последней данью памяти о великом и славном прошлом Этрурии. К началу IV века н.э., а точнее к периоду преследований христиан со стороны Диоклетиана 43, относятся первые известия об обращении сиенцев в новую веру. Первым здешним легендарным мучеником стал выходец из Рима. Знатный юноша по имени Ансан из семьи Аниция 44 принял христианскую веру втайне от родителей, но мужественно заявлял об этом перед лицом императоров Диоклетиана и Максимиана 45. Ни угрозы, ни уговоры некоторых родственников, также принявших христианство, не могли поколебать его веры. Покинув Рим, он добрался до Баньореи, а оттуда, получив небесное знамение, отправился в Сиену, где его вдохновенные речи увлекали сиенцев. Они покидали храмы, низвергали идолов и обращались в христианскую веру. По приказу проконсула, управлявшего колонией, Ансан был брошен в чан с кипящим маслом, но вышел из него невредимым. Тогда его изгнали из города, секли розгами и затем обезглавили в местечке под названием Дофана.
Культ этого мученика и главного святого быстро утвердился в городе, а в окрестностях Кастельвеккьо и в наши дни показывают узилище, в котором, согласно легенде, якобы сидел св. Ансан, проводивший крещение новых христиан, выглядывая из окна. А в местечке Валле-Пьятта одна из отдаленных улиц сохранила название Фоссо (яма или ров) св. Ансана, ибо именно здесь якобы свершилось чудо, записанное много позже, о дивном оливковом древе, проросшем у арки Порта Салайя из розги, брошенной бичевателями. И было это древо «больше всех других олив и давало множество плодов, ибо было святым».
Культ мученика св. Ансана всегда был главным мотивом религиозной жизни Сиены. Все помнят статую св. Ансана работы Антонио Федериги в Торговой лоджии и его же образ, выполненный кистью Содома 46, для зала дель Маппамондо в Палаццо Пубблико. Как бы то ни было, становление христианства в Сиене происходило именно в начале IV века и связано с проповедью сиенского мученика. По древней версии, передаваемой городскими хрониками, все христиане со времен св. Ансана и позже, дабы избежать преследования, собирались в подвале здания, которое впоследствии станет больницей, где родится «Общество дей дишиплинати» 47, вероятнее всего самая древняя и самая известная организация общественного призрения в Италии. В любом случае, оказывается, что начало сиенского епископата вероятнее всего было положено уже в V века, и в течение всех Средних веков религиозная жизнь в Сиене была многогранной и интенсивной, что выразилось не только в том, что именно в Сиене появились одни из самых славных святых, то есть св. Екатерина 48 и св. Бернардин 49, но более всего в том, что здесь процветал культ Девы Марии, покровительницы и патронессы города.
Наиболее показательным примером религиозной экзальтации сиенцев служит рассказ современников о духовной жизни города в период, предшествовавший битве при Монтаперти (1260), когда, как известно, сиенцы, заключив союзнический договор с королем Сицилии Манфредом, нанесли решительное поражение Флоренции. Авторы хроник пишут, что Буонагвида Лукари 50, которого Совет двадцати четырех 51 избрал защитника (sindaco) с диктаторскими правами для подготовки сопротивления перед лицом смертельной опасности от флорентийцев,распорядился, чтобы все разулись и прошли процессией к собору, многократно громким пением взывая к Божьей милости. Он призвал сограждан по своей воле посвятить свое имущество и самих себя, весь город и окрестности Царице Вечной Жизни, Госпоже и Матери, Святой Деве Марии. Чтобы показать пример, он «снял рубашку, и босиком, с непокрытой головой, затянул узлом свой кожаный пояс вокруг шеи и в таком виде на глазах всех сограждан направился к собору» 52. Вместе со многими другими согражданами он дошел до собора, где был встречен епископом. «И как они были, все вместе упали на колени, а Буонагвида распростерся на земле; тогда Епископ поднял его и запечатлел поцелуй согласия, а все граждане лобзали друг друга в уста…». После этого Буонагвида в своей речи посвятил и передал город и окрестности Сиены в обетование Деве Марии, дабы она «берегла, защищала и освободила сиенцев от рук подлых собак флорентийцев и от всякого другого, кто хотел бы их поработить, издеваться или погубить». Процессия завершилась призывом епископа ко всем гражданам обняться и забыть взаимные обиды, исповедоваться и причаститься, а потом присоединиться к процессии всего духовенства и всех верующих. И действительно, когда «все они прошли процессией до храма cв. Христофора и через площадь дель Кампо вернулись к собору и начали мириться между собой, а кто более всего пострадал от обиды, тот искал своего брата и просил его помириться, простить и облобызать. И вскорости наступило согласие».
После победоносного сражения при Монтаперти, когда религиозный порыв сиенцев во славу Девы Защитницы был великодушно вознагражден, в течение многих дней проводились церковные процессии и благодарственные службы. Стяги победоносной сиенской карроччо — колесницы — были внесены в собор, а также решено было чеканить новую монету, на которой к прежней надписи «Sena Vetus» 53 были добавлены слова «Civitas Verginis» 54. Поклонение Деве Марии навсегда сохранилось в духе города, а сиенцы проявили в этом свой особый душевный порыв, столь характерный для их сердец. Показательно, что на Порта Камоллиа до сих пор можно прочесть знаменитые слова, воистину определяющие духовную сущность Сиены: «Cor magis tibi Sena pandit» 55.
По правде сказать, Флоренция также пережила период религиозного подъема, когда Иисуса Христа провозгласили Господином и Царем города на Арно, но здесь такое состояние оказалось преходящим, оно длилось недолго и было вызвано чрезвычайным проявлением чувства, как встряска под воздействием речей монаха Савонаролы. В готической же и романтической Сиене, напротив, чувство религиозного упоения царило повседневно и привычно. А потому не может удивить, что в этом городе, в отличие от классической и уравновешенной Флоренции, просияло столь много мистиков и святых. В Сиене святые просто кишели, так что она заслужила прозвание «Прихожая Рая» (Vestibolo del Paradiso). Наряду с культом Пречистой, Госпожи и Защитницы города, а также св. Ансана, основателя христианства в Сиене, особым почитанием пользовались сиенские святые Екатерина и Бернардин. Но это были не единственные святые города. В XIV веке в Сиене проживали бл. Бернард Толомеи 56, основатель Конгрегации Монте Оливето 57, и Джованни Коломбини 58, богатый торговец, отказавшийся от богатства и высоких должностей ради проповеди Евангелия среди бедноты и основавший братство «Бедные джезуаты» или «инджезуаты» 59, называемое братством «Рыцарей Иисуса Христа». Но самые прославленные сиенские святые, оставившие глубокий след в истории города, были, конечно, св. Екатерина, жившая в XIV в., и св. Бернардин, живший в следующем веке после нее.
Екатерина Бенинказа родилась в 1347 г. в семье скромного красильщика из Фонтенбранды, жившего недалеко от церкви «братьев проповедников» Сан Доменико. В церкви случились первые видения Екатерины, оказавшие неизгладимое влияние на будущую судьбу святой. В шестилетнем возрасте она увидела над церковью Сан Доменико Иисуса Христа, восседавшего на троне. Однажды и св. Доминик предстал ей в видении держащим в руках лилию и одежду «сестер Покаяния». И на самом деле, Екатерина против воли родителей вступила в «третий» доминиканский орден 60, и на все уговоры выйти замуж отвечала, что еще в малолетстве дала обет Иисусу Христу и его Блаженной Матери оставаться в девичестве и не отдавать свое сердце никому, кроме самого Иисуса. Потом она с великим усердием принялась помогать бедным и больным, навещать заболевших чумой и заключенных. Кроме того, она старалась привести к сердечному миру и согласию своих сограждан, внушить им чувство сострадания и прощения. В житии св. Екатерины 61 много историй, повествующих о ее стремлении посеять в мире чувства человеколюбия и примирения. Самая известная история представлена в знаменитых росписях капеллы св. Екатерины в церкви Сан Доменико. Это рассказ о знатном юноше, приговоренном к усечению главы за то, что подбивал сиенцев к возмущению против клики, стоявшей тогда у власти в республике. Сидя в тюрьме, он не прекращал хулить и проклинать Бога за то, что тот допустил принести в жертву его молодую жизнь. Безуспешны были старания многих духовных лиц успокоить его злобные крики. И только благодаря чуткой Екатерине, навестившей юношу в заточении, он успокоился и стал смиренно готовиться к смерти. В день казни Екатерина ждала его у эшафота; она увидела, что он улыбнулся, как только заметил ее в толпе и попросил перекрестить себя, после чего он смиренно принял смерть с именем Иисуса и Екатерины на устах.
Но более всего Екатерину огорчала жестокая междоусобная борьба, раздиравшая спокойствие родного города. По этому поводу рассказывают, что ей удалось уговорить молодого сиенца, некоего Стефано Макони 62, отказаться от мысли о кровной мести. Под руководством Екатерины юноша посвятил себя вере и даже заслужил титул блаженного. Однако, наряду с самозабвенным служением в пользу больных, особенно пораженных чумой во время эпидемии 1374 года, Екатерина более всего заботилась о внушении своим согражданам чувств миролюбия и всепрощения. В ее письмах часто высказываются упреки в адрес виновников раздора и содержатся призывы ко всеобщему примирению. Письма св. Екатерины и проповеди св. Бернардина несомненно представляют собой замечательный памятник сиенской литературы на volgare 63, хотя Сиена числит за собой и выдающегося автора «Хроник»64 (они до сих пор не опубликованы полностью), а также заметных прозаиков и поэтов (среди которых Чекко Анджольери 65).
В письмах св. Екатерины высказывалась, кроме того, и глубокая озабоченность положением церкви в период Авиньонского пленения, когда универсальная роль папства заметно ослабела, уступив место смуте, которая в скором времени, частично еще при жизни святой, приведет к открытому выступлению против объединяющей роли Римской церкви и вообще против коррупции и нравственного падения церковников. Было бы несомненной ошибкой и анахронизмом приписывать св. Екатерине некие революционные устремления и ставить святую в ряд будущих реформаторов христианской церкви, таких как Виклеф 66, Ян Гус 67 или Лютер 68. Но, несмотря на это, остается совершенно очевидно, что в письмах св. Екатерины содержатся намеки,выдающие явную неудовлетворенность современным ей состоянием Церкви. Так, в одном письме она пишет, что «пороки и грехи изобилуют ныне в христианской пастве, а особенно среди прелатов, пастырей и руководителей самой Церкви, сделавшихся пожирателями и погубителями душ» 69. И вот в другом месте: «Несносная гордыня охватила Христову невесту. Прелаты живут не так, как положено клирикам, держа молитвенник у груди, выполняя молитвенный долг перед каждым существом и окормляя бедняков. Да еще хотят жить, как господа, украшать свою жизнь и развлекаться, с обильным столом, заботясь прежде всего о себе самих. И не видно, чтобы могли удовлетвориться: имея одно благополучие, желают того же вдвойне; получив двойное, стремятся утроить. Многие нечестивцы держат не молитвенник у груди, а заводят себе непотребных женщин…» 70. Екатерина писала, что хочет видеть возвращение Церкви к первоначальной бедности, скромности и покорности, «когда ни к чему другому не стремились, кроме как служению Богу и душевному здоровью, устремляясь к высокому духовному, а не сиюминутному. Ибо когда стали больше устремляться ко временному, а не духовному, то и дела пошли все хуже и хуже» 71.
Особенно примечательны письма, адресованные папе, с нежным обращением «мой милый отец», в которых Екатерина призывает его противодействовать лести его агентов в Италии, наводить порядок в итальянских делах и вернуть апостольский трон из Авиньона в Рим, откуда начать крестовый поход против неверных. Идея крестового похода становится главным мотивом деяний Екатерины. Для осуществления своей идеи она вступает в непосредственные отношения с основными европейскими и итальянскими суверенами, с морскими республиками Италии, но, прежде всего, с самим папой. Первым условием для крестового похода, по мысли Екатерины, было бы прекращение любых войн между христианскими государствами, установление всеобщего мира. Таков источник многократных обращений св. Екатерины к папе Григорию XI 72 с призывом прекратить военные столкновения в период так называемой «Войны восьми святых» между папой Григорием и флорентийской республикой 73. Как посланница от флорентийцев Екатерина в первый раз появилась в Авиньоне, где была принята с нескрываемым неудовольствием со стороны кардиналов, но с большим доверием самим папой. Екатерина не придала значения холодному приему кардиналов, напротив, очень смело высказывалась об их пороках и коррупции, тронув сердце Григория XI. Можно предположить, что на решение перенести папский трон в Рим могли повлиять увещевания святой. Несмотря на противодействие кардиналов и неблагоприятные предзнаменования к поездке, папский двор отбыл из Авиньона и, хотя на море разыгрался шторм, в конце концов, добрался до Генуи. Здесь были получены известия о боевых действиях против папы со стороны Флоренции и Рима, и кардиналы решили вернуться. Возможно, что Григорий не смог бы возражать, если бы не поддержка св. Екатерины, которая сумела переспорить кардиналов и убедила папу продолжить путь в Рим. Тем не менее, после смерти Григория XI, наступившей недолгое время спустя по прибытии в Рим, произошли те изменения в Церкви, которые предвидела Екатерина и с нею все те, кто близко к сердцу принимал духовные заботы Церкви. Произошел великий раскол, разделивший весь западный христианский мир на две противоборствующие стороны 74. Екатерина испытала по этому поводу огромную скорбь, но сразу же заняла определенную позицию, встав на сторону Урбана VI 75, которого считала законным наследником Григория XI. Постепенно она оказалась при Урбане в том же положении, что и при Григории. Она высказывается открыто и старается сгладить его вспыльчивость, а Урбан слушает ее, приглашает в Рим, спрашивает совета в сомнительных и опасных случаях, дает серьезные поручения ее последователям. Параллельно Екатерина продолжает свою дипломатическую и организационную деятельность, снова обращается с письмами к владыкам главных государств Европы и Италии, поддерживая во всем папу Урбана. Но это стало последним ее деянием. Посреди этих событий Екатерина заболевает и умирает в Риме, так и не посетив любимого родного города.
Св. Бернардин, родившийся в год смерти Екатерины (1380), не был коренным сиенцем. Он был родом из знатной семьи дома Альбиццески 76 города Масса-Мариттима, но с юношеских лет жил в Сиене, учился в Studio 77 этого города и всегда считал себя сиенцем. Бернардин принадлежал к тому поколению людей эпохи Кватроченто, которое стремилось духовно обновить общество, казавшееся поверхностным наблюдателям итальянской жизни периода Ренессанса безнравственным. Свои первые деяния благотворительности Бернардин совершил в больнице Девы Марии делла Скала, но, решив с ранних лет посвятить себя церковной жизни, он принял монашеский обет брата-минорита в сиенской церкви св. Франциска. Позднее он, будучи в лоне францисканского ордена, стал инициатором реформы, получившей название «Osservanza» 78. Бернардин вместе со всеми другими церковными проповедниками Кватроченто был глубоко верующим и соблюдал все требования абсолютной нравственности. Он более всего выступал против аморальности и коррупции клерикалов и даже выступал застрельщиком нравственного обновления Церкви. Человек острого ума, не оторванного от реальности, в некотором смысле многогранного, он оставил живое описание общественной жизни своего времени, нещадно высмеивая легкомыслие и кокетство женщин, мошеннические проделки торговцев и банкиров. Св. Бернардин много раз избирался на епископские должности в Ферраре, Урбино и Сиене. Но каждый раз отказывался от епископского сана, стремясь сохранить свободу для исполнения своей духовной миссии. Свою жизнь он посвятил проповеди, обращению в христианство, умиротворению людей. Известная монограмма имени Иисуса на фоне золотых лучей стал символом Бернардина. Им украшались многие здания Сиены, начиная с Палаццо Пубблико. Но, провозглашая имя Иисуса, которому Бернардин вверил себя, он предоставил противникам возможность усмотреть суеверие и обвинить его в ереси 79. Святой должен был предстать перед особым судом 80 в Ватикане и отстаивать правоту своего учения. Он блистательно защитился. Папа Мартин V 81 после окончания процесса предложил ему епископский пост в Сиене, а папа Николай V 82 причислил его к лику святых спустя шесть лет после смерти Бернардина.
Наиболее горячо в своих проповедях Бернардин осуждал проявления «тщеславия» и так же, как во времена Савонаролы во Флоренции, подвергал сожжению прежде всего игральные карты и кости, парики, косметические средства, непристойные книги и изображения. Сиенское правительство, следуя проповедям монаха, издало свод декретов, названный «Реформы брата Бернардина», содержавший предписания, регулировавшие расходы как для предотвращения издержек на роскошь и затраты граждан, так и для недопущения на общественные должности любого, кого посчитали бы безнравственным человеком.
В проповедях Бернардина, как уже говорилось, очень живых и остроумных, иногда встречаются настоящие новеллы, что позволяет считать этого монаха-францисканца одним из первых новеллистов Сиены.
В одной проповеди св. Бернардин упрекает своих сограждан в распущенности и легкомыслии, в непостоянстве вкусов и желаний, словом, в тщеславии, в чем их обвинял Данте Алигьери в известном стихе «Комедии» 83. Но в действительности, так описывается, хотя и несколько упрощенно, самое характерное в духе Сиены, то есть склонность сиенцев к мечтательной фантазии и романтизму. Указания на эту душевную склонность мы встречаем и в других источниках того времени. Достаточно обратиться в качестве примера к одной новелле Саккетти, в которой описаны приключения некоего Мино, «сиенского живописца», которому наставила рога жена 84. Вдобавок он слышит от нее: «Проклятие тому, кто выдал когда-либо женщину за живописца! Все вы нелепые люди и чудаки, вечно пьянствуете, и никогда-то в вас стыда нет» 85. Разумеется, жена живописца Мино в новелле Саккетти не имела в виду сиенцев, а только художников, но раз уж речь идет о Сиене, то логично было бы приписать названные свойства всем сиенцам.
Во главе политической власти города Сиены до образования коммуны стоял епископ, которого сам император наделял светскими правами, но тот постепенно взял верх над графом и стал главным правителем города. Как почти все итальянские города, Сиена также опиралась на епископскую власть в борьбе против притеснений и грабежа со стороны феодалов контадо, которые особенно свирепствовали в отдаленных от города землях, а именно в Маремме и территориях ближе к Тирренскому морю. В течение XII века, если и не удалось полностью урезонить феодалов, то, по крайней мере, удалось их ослабить, заставить урбанизироваться и отказаться от дурной привычки беспокоить граждан на дорогах, особенно на так называемой «Via Francigena» 86, то есть на главном пути, соединяющим Рим и Францию. Отношения между епископом и горожанами были безупречными в этот период истории Сиены, но когда в городе образовалась коммуна, между епископом и главами коммуны, то есть консулами, преемниками старинной власти графов, возникли трения, тем более, что соперничество с Флоренцией, решительно вставшей на сторону врагов императора Фридриха Барбароссы, боровшегося с папами, определяло позицию Сиены как сторонницы гибеллинов (хотя применение терминов «гвельфы» и «гибеллины» являлось для того века уже анахронизмом).
Такой выбор позиции оставался в силе в течение всего времени противоборства папства и империи в XII веке, хотя в действительности главный соперник Фридриха, папа Александр III 87, был сиенцем, а его земляки относились к нему с безмерным восхищением. Интересы внешней политики, всегда бравшие верх во внутренних раздорах между итальянскими городами, возобладали и на этот раз; правительство Сиены высказалось за антипапу 88 и было предано анафеме со стороны Александра III. Примирение произошло только после его триумфа и унижения Барбароссы в Венеции в 1177 году 89. Основная причина экономического соперничества между Сиеной и Флоренцией в последовавшие десятилетия крылась не только и не столько в торговом соперничестве, так как Сиена наравне с Флоренцией торговала с Востоком и производила ткани, а более всего в финансовом соперничестве банков. Действительно, главные сиенские семейства, такие как Пикколомини 90, Буонсиньори 91 и Анджольери 92 были крупными банкирскими домами, так называемыми «компаниями» и занимали позиции банкиров папского двора, осуществляя крупные сделки на ярмарках в Шампани и даже в Англии. Соперничество в этой сфере между Сиеной и Флоренцией продолжало обостряться на протяжении всего XIII века. Объединения с другими соседними коммунами, такими как Орвието, Лукка и Пиза, придавали этой борьбе всеобщий характер, хотя дело сводилось к желанию обеих соперниц закрепить свое влияние над главными землями и замками, такими как Монтепульчано, Монтальчино и Гроссето. Борьба продолжалась с переменным успехом, победы и поражения не приводили к окончательному завершению. Кульминация наступила в битве при Монтаперти (1260), в которой сиенцев поддержал король Сицилии Манфред. Последний этап борьбы ознаменовал решительное преобладание гибеллинов в Сиене под руководством так называемого Правительства Двадцати четырех, ведущую роль в которой играл знаменитый Провенцано Сальвани, гибеллин до крайней степени и несгибаемый враг Флоренции.
Жители Сиены были разделены на разряды знатных граждан, «жирный народ» (popolo grasso) и «тощий народ» (popolo minuto). Правительство Двадцати четырех, сложившееся к 1240 году, объединило знатных и «жирных», получивших по равному числу руководящих должностей. Это было время наибольшей славы и политической мощи сиенской коммуны. В конечном счете, это время и стало периодом наиболее успешной борьбы с Флоренцией, победы при Монтаперти. Но слава и мощь Сиены закатились вместе со славой Манфреда, погибшего на поле сражения под Беневенто в начале 1266 года. Партия гибеллинов, душой которой был Провенцано Сальвани, получила сокрушительный удар. Поражение в бою и казнь Конрадина уничтожили гибеллинскую Сиену (1268). Поражение города в битве при Колле в 1269 году 93 с флорентийцами означало окончательное падение гибеллинской Сиены. Многие руководители гибеллинов поплатились жизнью в битве при Колле, Провенцано Сальвани попал в плен, а затем был обезглавлен. После битвы при Колле гвельфы принимают насильственные меры в борьбе за власть. В городской жизни преобладает влияние торговцев. В 1277 году принимается постановление, что в Верховный Совет города могут избираться исключительно представители торгового слоя (но обязательно гвельфы) 94. Этот Совет к 1282 году состоял всего из девяти членов. Так называемое правительство Девяти 95, стремившееся прежде всего сохранять мир и озабоченное только торговыми делами и прибылями, изменило характер города, приведя его к экономическому процветанию. Правление Девяти запечатлено на знаменитых фресках Амброджо Лоренцетти в зале Палаццо Пубблико 96, говорящих о процветании и материальном благополучии города. Но это было как раз то время, когда возникли наиболее значительные сооружения сиенской архитектуры: Дуомо, Палаццо Пубблико, множество великолепных частных домов. Кроме того, это период в истории города, ознаменованный ярким расцветом сиенской живописи. К этому же времени относится начальный этап знаменитой традиции Палио, конных соревнований, о проведении которых хоть и было сообщение еще в 1233 году 97, но только теперь, уже в эпоху Треченто, превращенных в постоянно действующую традицию, дошедшую до наших дней.
К середине XIV века начинается закат деятельной Сиены. Сначала тяжелый финансовый кризис, но, главное, эпидемия чумы 1348 года истощили и опустошили город. Правительство Девяти пало в 1355 году, утратив силу вместе с городом. К власти пришла мелкая буржуазия, и было учреждено Правление Двенадцати 98. После падения нового правительства город стал ареной кровопролитных столкновений, ожесточению которых способствовало участие «отрядов удачи» (Compagnie di Ventura) 99, действовавших во всех итальянских городах, охваченных раздорами 100. В ходе этих столкновений, в 1399 году Сиена отдалась во власть Джан Галеаццо Висконти 101, державшуюся непродолжительно и не имевшую серьезных последствий для города 102. В конце XV века в Сиене установилась синьория, когда во главе ее встал сиенский житель Пандольфо Петруччи 103, крепко державший свою власть в руках, почти как Медичи во Флоренции, и сохранивший ее до самой смерти. Но после смерти Пандольфо его сыновья не сумели продолжить его дело, а в Сиене снова начались раздоры партий и воцарился беспорядок.
Мы подходим к последнему героическому этапу истории Сиены, после чего город потерял независимость. Это уже эпоха Чинквеченто, ознаменовавшаяся борьбой Габсбургского дома и французских королей. В 1530 году внутренние раздоры создали возможность для испанских войск Карла V 104 войти в город и занять его. Испанцы в тот момент уже имели поддержку со стороны Козимо I, герцога Флоренции. Но сиенцы не сдавались, заручились помощью французского короля Генриха II 105 и в 1552 году изгнали из своего города отряды Карла V. Возмущение сиенцев вызвало намерение Карла V соорудить в Сиене крепость, чтобы гарантировать порядок в городе. Предполагалось снести все многочисленные частные башни, а из полученного материала сложить новую крепость. Местом для нее был избран холм Сан Просперо, выше церкви Сан Доменико, где впоследствии будет построена крепость Медичи, а сейчас расположились сад делла Лицца 106.
Ни Козимо, ни Карл не допускали возможности согласиться с таким положением дел, и военные действия возобновились с еще большим размахом. В 1555 году отряды флорентийцев и войска императора под командованием герцога Козимо I осадили Сиену. Сиенцы и французский гарнизон действовали под командованием маршала Монлюка 107 и перебежчика из Флоренции Пьеро Строцци 108. Но когда Пьеро вывел защитников города навстречу французским союзникам, то потерпел поражение под Лючиньяно 109, и для сиенцев все было потеряно. Однако стычки продолжались до весны 1555 года.
Осада Сиены 1555 года стала одной из памятных и славных страниц ее истории. Осажденные переносили неслыханные страдания: пришлось питаться кошками, крысами, травой и даже отбросами. Пришлось выслать из города «ненужные рты», которых губил противник, хотя это были женщины и дети. Жителей Сиены в это время оставалось около восьми тысяч. Но и в этих испытаниях сиенцы не теряли веры в свою небесную покровительницу Деву Марию. Свидетельства современников, среди которых первое место остается за «Комментария-
ми» Монлюка 110, сообщают о церковных службах и процессиях, различных молитвенных церемониях в честь Девы Марии. Но передают и рассказы о героизме жителей, особенно женщин Сиены, жертвовавших собой, чтобы облегчить страдания сограждан. Показательно, что самые яркие проявления человеколюбия и патриотизма женщины Сиены посвятили св. Екатерине, которая в этом случае стала символом мужества своих землячек.
Примечательно, что последняя героическая страница истории Сиены запечатлела союз города с французами, закрепив, таким образом, духовную связь Сиены и Франции, которую мы отметили в начале рассказа и проследили по ходу исторических событий.
И, возвращаясь к этому же сходству, но уже в новейшее время, не забудем, что летом 1944 года Сиена была освобождена от немецких фашистов французскими подразделениями 5-ой американской армии 111. Освободители-французы были встречены восторженно, жители города устроили незабываемый праздник, еще раз подтвердив непрерывное духовное соприкосновение между Сиеной и Францией.
Мучения осажденных прекратились 15 апреля 1555 года подписанием мирных кондиций между республикой Сиеной и императором Карлом V. Было решено, что Сиена поступает под защиту императора, который обязуется считаться с ее независимостью; при этом, однако, он сохранит за собой право сменить правительство города и послать туда гарнизон; кроме того, император обещал, что не будет восстанавливать или строить какую бы то ни было крепость на том месте, где за три года до этого сиенцы разрушили предыдущую. Французские силы должны были покинуть город со всеми воинскими почестями.
Тем не менее, некоторые горожане не согласились терпеть иго императора. Они воодушевились мечтой и предприняли последнее героическое и романтическое деяние, достойное души настоящих сиенцев. Они перебрались в Монтальчино и в этой маленькой крепости разыграли фарс независимого существования республики 112. Этот спектакль мог продолжаться только до 1559 года, т.е. до Като-Камбрезийского мира 113, по которому на полуострове устанавливалась власть испанской короны, что заставило обитателей Монтальчино подчиниться герцогу Козимо I, которому за два года до этого Филипп II Испанский 114 уступил право владения городом и землями Сиены. Эта уступка и последовавшая сдача Монтальчино завершили историю независимого государства.
Перевод с итал. С.Я. Сомовой

  1. Небольшие фрагменты «Сиены» в переводе С.Я. Сомовой, опубликовал М.Г. Талалай в качестве приложения к статье: Профессор Николай Оттокар: русская академическая традиция и историческая наука в Италии // Гуманитарная наука в России и перелом 1917 года: экзистенциальное измерение / Под ред. О.А. Довгополовой, А.А. Каменских. СПб., 2017. С. 141–145.[↩]
  2. Сеноны — галльское племя, первоначально обитавшее в районе Лугдунской Галлии.[↩]
  3. Карл Мартелл (фр. Carles Martel, 686/688 – 741) — майордом франков в 717–741 гг. из династии Пипинидов.[↩]
  4. Считается, что Сиена была основана римлянами в качестве военной колонии в I в. до н.э. под названием Saena или Sena Julia.[↩]
  5. Иоанн Солсберийский (лат. Johannes Saresberiensis, 1115/1120 – 1180) — богослов, писатель, епископ Шартра. Известен своими политическими и педагогическими трудами «Поликратик» («Policraticus sive de nugis curialium») и «Металогик» («Metalogicon»).[↩]
  6. Но лишь распространенное предание (лат.).[↩]
  7. На галлов и бретонцев, от которых берут свое происхождение (лат.).[↩]
  8. Бенвенуто дей Рамбальди да Имола (ит. Benvenuto dei Rambaldi da Imola, ок. 1338 – 1387/1388) — итальянский гуманист, ученый. Известны его комментарии к некоторым сочинениям древних авторов, таких как Лукану, Сенеке, а также к «Божественной комедии» и «Canzoniere» Петрарки. См. комментарий Бенвенуто да Имола к указанной терцине «Божественной комедии»: Benvenuto Rambaldida Imola illustrato nella vita e nelle opere e di lui commento latino sulla Divina Commedia di Dante Alighieri; 3 vol.Imola: Dalla tipografia Galeata, 1855–1856. Vol. 1. P. 715–719.[↩]
  9. В переводе М.Л. Лозинского данная терцина выглядит следующим образом: «И я поэту: «Где еще найдется / Народ беспутней сиенцев? И самим / Французам с ними нелегко бороться!». См.: Ад, XXIX, 121–123.[↩]
  10. См. об этом: Дмитриева М.И. Правительство Девяти Синьоров (1287–1355 гг.) в Сиене: образ власти в памятниках архитектуры // Исторические, философские, политические и юридические науки, культурология и искусствоведение. Вопросы теории и практики. 2015. № 3.Ч. III. С. 51–53.[↩]
  11. Толомеи — древний сиенский род, уходящий корнями в эпоху Каролингского присутствия в Италии.[↩]
  12. Речь идет о знаменитом палаццо Киджи-Сарачини, который начал возводиться в XII в. влиятельной семьей Марескотти. Сейчас в этом особняке размещается Музыкальная академия Киджана, основанная в 1932 г. графом Гвидо Киджи-Сарачини.[↩]
  13. Торре дель Манджа — башня на Пьяцца дель Кампо, замыкающая левую часть фасада Палаццо Пубблико и являющаяся архитектурной доминантой города.[↩]
  14. Ду ччо ди Буонинсенья (ит. Duccio di Buoninsegna, 1255/1260 – 1319) — итальянский художник, один из ярчайших представителей сиенской школы.[↩]
  15. Речь идет о сиенском художнике Пьетро Лоренцетти (ит.Pitro Lorenzetti, ок. 1280 – 1348) и его младшем брате, также живописце сиенской школы, Амброджо Лоренцетти (ит. Ambrogio Lorenzetti, ок. 1290 – 1348).[↩]
  16. Симоне Мартини (ит. Simone Martini, ок. 1284 – 1344) — итальянский художник эпохи Треченто, представитель сиенской школы живописи.[↩]
  17. Джованни Пизано (ит. Giovanni Pisano, ок. 1250 – ок. 1315) — скульптор и архитектор, сын и ученик Никколо Пизано.[↩]
  18. Джованни ди Паоло ди Грацие (ит. Giovanni di Paolo di Grazie, ок. 1403 – 1482) — яркий представитель сиенской школы живописи эпохи Кватроченто.[↩]
  19. Лоренцо ди Пьетро или Веккьетта(ит. Lorenzo di Pietro [Vecchietta], ок. 1410 – 1480) — художник, скульптор, архитектор и ювелир, представитель сиенской школы.[↩]
  20. Стефано ди Джованни или Сассетта (ит. Stefano di Giovanni [Sassetta], 1392 – 1450/1451) — художник сиенской школы.[↩]
  21. Доменико Беккафуми (ит. Domenico Beccafumi, 1486–1551) — итальянский художник и скульптор сиенской школы.[↩]
  22. Ансано (Сано) ди Пьетро (ит. Ansano [Sano] di Pietro, 1405–1481) — сиенский художник[↩]
  23. Маттео ди Джованни или Маттео да Сиена (ит. Matteo di Giovanni [da Siena], ок. 1430 – 1495) — художник сиенской школы.[↩]
  24. Нероччо ди Ланди (ит. Neroccio de Landi, 1447–1500) — итальянский художник и скульптор.[↩]
  25. Антонио Аллегри или Антонио да Корреджо (ит. Antonio Allegri [da Correggio], ок. 1489 – 1534) — пармский живописец эпохи Возрождения.[↩]
  26. Федерико Бароччи (ит. Federico Barocci, 1526/1535 – 1612) — итальянский художник эпохи раннего барокко.[↩]
  27. Рембрант Харменс ван Рейн (нид. Rembrandt Harmenszoon van Rijn, 1606–1669) — знаменитый голландский художник, гравер.[↩]
  28. Франческо ди Джорджо Мартини (ит. Francesco di Giorgio Martini, 1439–1501) — художник, скульптор, изобретатель и архитектор, представитель сиенской школы живописи.[↩]
  29. Антонио Федериги (ит. Antonio Federighi, ок. 1420 – 1490) — сиенский архитектор и скульптор эпохи Возрождения.[↩]
  30. Якопо делла Кверча (ит. Jacopo della Quercia, 1371–1438) — итальянский скульптор.[↩]
  31. Союз, заключенный в 43 г. до н.э. между Марком Антонием, Октавианом и Марком Эмилием Лепидом против Марка Юния Брута и Гая Лонгина Кассия, просуществовал до 36 г. до н.э. имевшим статус публично-правового органа.[↩]
  32. Октавиан Август (лат. Octavianus Augustus, 63 г. до н.э. – 19 г. н.э.) — римский политический деятель, основатель Римской империи.[↩]
  33. Под именем «Сения» Сиена фигурирует в качестве этрусской колонии в «Естественной истории» Плиния Старшего. См.: Pliny the Elder. Natural history. London, 1938. III, 51–52. Кроме того, этрусское присутствие в Сиене подтверждается многочисленными археологически находками, некоторые из которых датируются VIII–VII вв. до н.э.[↩]
  34. Древнейшая укрепленная часть города, расположенная на самом высоком холме.[↩]
  35. Имеется ввиду война Римской республики против италийских племен, развернувшейся в 91–88 гг. до н.э.[↩]
  36. Луций Корнелий Сулла (лат. Lucius Cornelius Sulla, 138 г. до н.э. – 78 г. до н.э.) — древнеримский государственный деятель и военачальник.[↩]
  37. Гай Марий (лат. Gaius Marius, 158/157 г. до н.э. – 86 г. до н.э.) — древнеримский полководец, государственный деятель.[↩]
  38. Салимбени — один из могущественнейших домов Сиены, расцвет которого пришелся на XIII-XIV вв. См.: Дмитриева М.И. Семьи Салимбени и Толомеи в средневековой Сиене // Проблемы социальной истории средних веков и раннего Нового времени. 2010. № 8. С. 231–250.[↩]
  39. Жрецы (лат.).[↩]
  40. Куратор города (лат.).[↩]
  41. Августалы (от лат. augustales) — жрецы, отправляющие культ императора и его семьи, в то время как фламины (от лат. flamines) — это жрецы, отправляющие культ отдельных божеств.[↩]
  42. См.: «В том городе все люди обуяны / Любовью к Таламоне, но успех / Обманет их, как поиски Дианы, / И адмиралам будет хуже всех». См.: Данте Алигьери. Чистилище, XIII, 151–154.[↩]
  43. Гай Аврелий Валерий Диоклетиан (лат. Gaius Aurelius Valerius Diocletianus, ок. 245 – 313) — римский император.[↩]
  44. Ансан (ит. Ansano, 284–304) — католический святой, мученик, считается первым апостолом и патроном города. День поминовения — 1 декабря.[↩]
  45. Марк Аврелий Валерий Максимиан Геркулий (лат. Marcus Aureius Valerius Maximianus Herculius, ок. 250 – 310) — римский император, соправитель Диоклетиана.[↩]
  46. Джованни Антонио Бацци или Содома (ит. Giovanni Antonio Bazzi [Sodoma], 1477–1549) — итальянский художник сиенской школы.[↩]
  47. Дишиплинати или флагелланты (от лат. flagellare — хлестать, сечь) — католическое движение, возникшее в XIII в., практиковавшее массовое самобичевание в качестве покаяния.[↩]
  48. Катерина да Бенинказа ил и Екатерина Сиенская (ит. Caterina da Benincasa [Caterina da Siena], 1347–1380) — терцианка доминиканского ордена, религиозная деятельница, католическая святая, автор мистического сочинения «Диалоги о Провидении Божьем». Общую информацию о Екатерине Сиенской см., напр.: Топорова А.В. Св. Екатерина Сиенская: феномен «социальной мистики» // Ее же. Религиозная жизнь средневековой Италии в зеркале литературы. М.; СПб., 2018. С. 54–62.[↩]
  49. Бернардино дельи Альбиццески или Бернардин Сиенский (ит. Bernardino degli Albizzeschi [Bernardino da Siena], 1380–1444) — католический святой, францисканский миссионер. См. о Бернардине, напр.: Топорова А.В. Коммуникативная ситуация средневековой проповеди (на примере проповедей Бернардино да Сиена // Ее же. Религиозная жизнь средневековой Италии в зеркале литературы. С. 54–62. См. также: Топорова А.В. Проповедь и проповедники в Италии:от Средних веков к Возрождению. М., 2011. Гл. 2.[↩]
  50. Буонагвида Лукари (ит. Buonaguida Lucari, ?) — чрезвычайный синдик Сиены, наделенный неограниченными правами и полномочиями в связи с появление гвельфских войск близ города.[↩]
  51. Согласно сообщениям сиенских хронистов, примерно в 1240 г. сиенский подеста разделил свои полномочия с Правительством Двадцати четырех и которое продержалось у власти до 1270 г., когда ему на смену пришла эпоха первого гвельфского правительства, а именно Правительства Тридцати шести.[↩]
  52. Здесь и далее Н.П. Оттокар цитирует хронику Паоло ди Томмазо Монтаури. Издание данной хроники см.: Cronaca senese conosciuta sotto il nome di Paolo di Tommaso Montauri // Rerum italicarum scriptores. 1937. T. XV. P. VI. p. 201–203. См. также: Муратов П.П. Образы Италии. М., 1994. С. 190–192. Вместе с тем, у нас нет достаточных оснований считать, что Н.П. Оттокар пользовался именно этим изданием сиенских хроник. С одной стороны, из материалов, которые содержит личное дело Н.П. Оттокара в издательстве «La Nuova Italia», явно следует, что историк писал работу в период 1941–1943 гг., а, следовательно, мог знать издание сиенских хроник 1937 г. С другой стороны, далее по тексту очерка Н.П. Оттокар говорит о выдающемся авторе хроник, которые до сих не опубликованы, возможно имея в виду хроники, не вошедшие в издание сиенских хроник Л. Муратори 1729 г., например, хронику того же самого Монтаури. Впрочем, нельзя исключать и другой вариант, а именно, что Оттокар мог познакомиться с хроникой Монтаури, так и другими сиенскими историками, еще в период работы над магистерской диссертацией в 1912–1914 гг. Во всяком случае, в своем отчете о заграничной командировке, датированном февралем 1913 г., он пишет следующее: «Они же советовали мне использовать в некоторых частях архивы Болоньи (судебные акты; во Флоренции подобный материал от интересующей меня эпохи не сохранился) и Сиены (там сохранились данные о таких моментах и стадиях пополанского движения, которые на флорентийском материале не могут быть как следует изучены, за отсутствием источников для соответствующих годов: между тем отношения в Сиене и Флоренции представляют, по-видимому, значительную аналогию). См.: Клюев А.И. Из истории одной книги. Н.П. Оттокар и его книга «Флорентийская коммуна в конце Дудженто» в контексте эпохи // Диалог со временем: альманах интеллектуальной истории. 2011. № 34. С. 260. Таким образом, знакомство с материалом сиенских хроник, может быть и результатом собственного исследовательского поиска историка.[↩]
  53. Древняя Сиена (лат.).[↩]
  54. Град Девы Марии.[↩]
  55. Сиена открывает тебе свое сердце (лат.).[↩]
  56. Бернард Толомеи (ит. Bernardo Tolomei, 1272–1348) — католический теолог.[↩]
  57. Бенедектинская Конгрегация Пресвятой Марии с горы Оливето (ит. Congregazione Benedettina di Santa Maria di Monte Oliveto) — католический монашеский орден, основанный в 1319 г., являющийся ответвлением монашеского ордена бенедектинцев[↩]
  58. Джованни Коломбини (ит. Giovanni Colombini, ок. 1300 – 1367) — итальянский торговец.[↩]
  59. Иезуаты (лат. jesuati) — братство мирян, существовавшее примерно с середины XIV в., и позднее преобразованное в конгрегацию апостольских клириков, занимавшееся призрением за бедными и больными. По одной из версий, название «иезуаты» происходит от частого упоминания членами братства имени Иисуса.[↩]
  60. Во многие католических монашеских орденах имеются так называемые «третьи» ордена, в которые вступали люди, готовые принять на себя обеты, но не готовые покидать мир. Членов таких орденом называют терциарии (от лат. Tertius — третий).[↩]
  61. Известно официальное житие св. Екатерины, подготовленное ее духовником Раймондо да Капуа, составленное между 1385 и 1935 гг. под названием «Большая легенда». Существует также ее краткое изложение — «Малая легенда» доминиканца Томмазо Каффарини, составленная в 1412–1417 гг. См. по этому поводу: Топорова А.В. «Письма» святой Екатерины Сиенской // Екатерина Сиенская. Письма / Изд. подг. А.В. Топоровой. М., 2013. С. 282–283.[↩]
  62. Стефано ди Коррадо Макони (ит. Stefano di Corrado Macconi, ок. 1350 – 1424) — один из ближайших учеников Екатерины, генерал ордена картезианцев. См. письмо Екатерины Сиенской, адресованное Стефано ди Коррадо Маркони: Екатерина Сиенская. Письма. С. 228–229.[↩]
  63. Считается, что своими сочинениями на volgare Екатерина Сиенская довершила процесс превращения тосканского диалекта в литературный итальянский язык.[↩]
  64. Не совсем понятно, о какой конкретно сиенской хронике идет речь. Для периода коммунальной истории Сиены известны хроники Андреа Деи, Нери ди Донато, анонимная хроника, фрагмент анонимной хроники, хроника Донато ди Нери и его сына Нери, Большая хроника и хроника Паоло ди Томмазо Монтаури. Городские хроники, написанные в XIV–XV вв., отличаются от типичных средневековых хроник светским характером, происхождением авторов, а также народным языком («volgare»). Большинство из этих хроник опубликованы в 15 томе «Rerum italicarum scriptores». См.: Cronache senesi / A cura di A. Lisinie F. Iacometti // Rerum italicarum scriptores. 1937. Vol. 15. Parte VI. Fasc. I–II. При этом существует и более ранее издание сиенских хроник, а именно, издание 1729 г. Л. Муратори, и которое существенно отличается от издания хроник 1937 г., как с точки зрения подбора публикуемого материала, так и с точки зрения атрибуции хроник. См. об этом: Lisini A. Prefazione // Cronache senesi / A cura di A. Lisini e F. Iacometti // Rerum italicarum scriptores. 1931–1939. Vol. 15. Parte VI. Fasc. I. p. XIV–XXVIII.[↩]
  65. Чекко Анджольери (ит. Cecco Angiolieri, ок. 1260 – ок. 1312) — итальянский поэт, современник Данте[↩]
  66. Джон Виклеф (англ. John Wycliffe, 1320/1324 – 1384) — английский богослов, профессор Оксфордского университета.[↩]
  67. Ян Гус (чеш. Jan Hus, 1369–1415) — чешский проповедник, национальный герой Чехии.[↩]
  68. Мартин Лютер (нем. Martin Luther, 1483–1546) — христианский богослов, инициатор Реформации, переводчик Библии на немецкий язык.[↩]
  69. См. письмо Екатерины Сиенской папе Григорию XI: Le lettere di S. Caterina da Siena / A cura di P. Misciattelli. Firenze, 1939. P. 683–687. В русском переводе данное письмо не публиковалось[↩]
  70. Цитируется письмо Екатерины Сиенской священнику Андреа дей Витрони. См.: Le lettere di S. Caterina da Siena / A cura di P. Misciattelli. Firenze, 1939. P. 2–6. В русском издании писем св. Екатерины данное письмо не публиковалось.[↩]
  71. Цитируется письмо Екатерины Сиенской к папе Григорию XI. См.: Екатерина Сиенская. Письма. С. 17–20.[↩]
  72. Григорий XI (лат. Gregorius PP. XI, в миру Пьер Роже де Бофор (фр. Pierre Roger de Beaufort), 1329/1336 – 1378) — 201-й папа римский.[↩]
  73. Война восьми святых (ит. Guerra degli Otto Santi) — военный конфликт между папой Григорием XI и коалицией итальянских государств во главе с Флоренцией, разгоревшийся в 1375–1378 гг.[↩]
  74. Речь идет о Великой схизме или Папском расколе — период в истории папства с 1378 г. по 1417 г., когда сразу два (а с 1409 г. — три) претендента объявили себя истинными папами.[↩]
  75. Урбан VI (лат. Urbanus PP. VI, в миру Бартоломео Приньяно [ит. Bartolomeo Prignano], 1318–1389) — 202-й папа римский.[↩]
  76. Альбиццески (ит. Albizzeschi) — древняя сиенская фамилия.[↩]
  77. История Сиенского университета восходит к 1240 г., к декрету подестá Ильдебрандино Каччаконти, в котором говорится об обложении налогом тех, кто сдавал жилье студентам, для оплаты труда профессорам «Studio Senese».[↩]
  78. Osservanza (от лат. observantia). Речь идет об ордене францисканцев-обсервантов, группе миноритов (в числе которых был и св. Бернардин) в ордене францисканцев, выделившейся с целью более точного и строгого выполнения всех правил, первоначально установленных уставом ордена.[↩]
  79. Св. Бернардин был обвинен в распространении суеверий и подстрекательстве к идолопоклонству, поскольку во время проповедей использовал в качестве символа Христа табличку с его именем.[↩]
  80. Судебный процесс состоялся 8 июня 1427 г.[↩]
  81. Мартин V (лат. Martinus PP. V, в миру Оддоне Колонна [ит. Oddone Colonna], 1368–1431) — 206-й папа римский.[↩]
  82. Николай V (лат. Nicolaus PP. V, в миру Томмазо Парентучелли [ит. Tommaso Parentucelli], 1397–1455) — 208-й папа римский.[↩]
  83. См.: Ад, XXIX, 109–139.[↩]
  84. Речь идет о 84-й новелле Ф. Саккетти «Некий сиенский живописец, узнав, что жена его пустила к себе любовника, входит в дом и ищет его. Найдя его на распятии, он хочет отрубить ему топориком его орудие; но тот убегает и кричит: «Не шути топориком!». См.: Саккетти Ф. Указ. соч. С. 130–134.[↩]
  85. Там же. С. 134.[↩]
  86. Дорога франков (лат.).[↩]
  87. Александр III (лат. Alexander III, в миру Роландо Бандинелли [ит. Rolando Bandinelli], 1105–1181) — 170-й папа римский.[↩]
  88. Речь идет об антипапе Викторе IV (в миру Оттавиано ди Монтичелли). Собрание конклава по избранию папы римского, состоявшегося 5 сентября 1159 г., привело к началу схизмы в католическом мире, продлившейся до 1177 г.[↩]
  89. Речь идет о встрече Александра III и Фридриха Барбароссы, состоявшейся в Венеции в июле 1177 г. Встречу предваряло поражение Фридриха в мае 1176 г. в битве при Леньяно, в которой его армия была разбита войсками Ломбардской лиги. На встрече в Венеции Фридрих признал законным понтификом Александра III, а также преклонил перед ним колени. Кроме того, по условиям конгресса в Венеции император признал светскую власть папы над Римской областью и отказался от права назначать в Рим своего префекта.[↩]
  90. Пикколомини — древний сиенский род, происхождение которого, согласно легенде, относится к этрусско-римским временам.[↩]
  91. Буонсиньори — одна из влиятельнейших сиенских семей, представители которого занимались банковской деятельностью.[↩]
  92. Речь идет о семье Анджольери — одной из самых влиятельных и богатых сиенских семей XIII века.[↩]
  93. Речь идет о поражении сиенцев, нанесенном им флорентийцами у Колле-ди-Вальдельса в 1269 г., результатом чего стал переход Сиены в «гвельфский лагерь». См.: Виллани, VIII, 31.[↩]
  94. Речь идет о так называемых «statuti del popolo», т.е. «народных уставах», по которым из городского правительства были исключены семьи городских магнатов. При этом правительство должно было состоять обязательно из приверженцев гвельфской партии. Нужно отметить, что «народные уставы» были не первым документов в истории Сиены, регламентирующих «партийную принадлежность» членов правительства. В 1274 г. в Сиене была принята Конституция, по которой из всех учреждений коммуны исключались гибеллины. См. об этом подробнее: Дмитриева М.И. Пополары в Сиене: путь к власти // Проблемы социальной истории и культуры средних веков. 2005. № 6. С. 206–207.[↩]
  95. Традиционно в литературе принято считать временем начала правления правительства Девяти 1287 г.[↩]
  96. Речь идет о цикле фресок Амброджо Лоренцетти, хранящихся в Зале Девяти, а именно «Аллегории доброго правления», «Действиях благого правительства» и «Действиях дурного правления», написанных между 1335 г. и 1339 г.[↩]
  97. Палио (ит. Palio) — традиционные скачки, проходящие в Сиене два раза в год, 2 июля и 16 августа, на Пьяцца дель Кампо. В современном виде Палио, в форме лошадиных скачек, было устроено в 1656 г., в то время как ранее скачки проходили на быках и ослах. Cм. подр.: Виццаккаро Дж. Палио: душа и сердце Сиены / Пер. М.Г. Талалая. Виченца, 2016.[↩]
  98. Правительство Двенадцати, ядро которого составляли главы цеховых корпораций, находилось у власти в период с 1355 г. по 1368 г. После падения этого правительства к власти пришли представители «мелкого народа» — правительство Реформаторов, находившееся у власти с 1368 г. по 1385 г.[↩]
  99. Речь идет о так называемых кондотьерах (от ит. condotta — договор о найме на военную службу), ставших весьма распространенным явлением в Италии XIII–XVI вв. Отряды кондотьеров находились, как правило, на службе у городов-коммун и получали от них деньги на проведение военных операций. При этом, довольно часто, кондотьеры, получая деньги от одной коммуны, переходили из одного лагеря в другой.[↩]
  100. Период с середины XIV в. до включения Сиены в состав Миланского герцогства характеризуется быстрой сменой коалиций — Девяти (1386–1387), Одиннадцати (1388–1398), Двенадцати (1398–1399), состоящих из так называемых «монти» — своеобразных политических партий, состоящих из разных прослоек пополанов. К концу XIV в. таковых насчитывалось четыре: Девять — купеческая верхушка, Двенадцать — глав цеховых корпораций, Реформаторы — «мелкий народ» и Пополары.[↩]
  101. Джан Галеаццо Висконти (ит. Gian Galeazzo Visconti, 1351–1402) — миланский герцог, который объединил под своей властью значительные территории, способствовав таким образом расцвету Милана.[↩]
  102. В составе Миланского герцогства Сиена находилась до 1404 г.[↩]
  103. Пандольфо Петруччи (ит. Pandolfo Petrucci, 1452–1512) — фактический правитель Сиены в период с 1497 г. по 1512 г.[↩]
  104. Карл V (нем. Karl V, 1500–1558) — крупнейший политический деятель Европы XVI века, король Испании, король Германии, император Священной Римской империи.[↩]
  105. Генрих II (фр. Henri II, 1519–1559) — французский король.[↩]
  106. От итал. cavallerizza — место для конных упражнений.[↩]
  107. Блэз де Лассеран-Массенкон де Монтескью, сеньор де Монлюк (фр. Blaise de Lasseran-Massencome de Montesquiou, seigneur de Monluc, 1499–1577) — французский полководец.[↩]
  108. Пьетро Строцци (ит. Pietro Strozzi, ок. 1510 – 1558) — флорентийский кондотьер, маршал Франции.[↩]
  109. Имеется ввиду битва при Марчано (ит. battaglia di Marciano) или битва при Сканнагалло (ит. battaglia di Scannagallo), которая состоялась 2 августа 1554 года, и которая была запечатлена на знаменитой одноименной картине, украшающей Зал Пятисот в Палаццо Веккьо во Флоренции. Лючиньяно — коммуна, близ которой проходили сражения.[↩]
  110. «Комментарии» сеньера де Монлюка вышли в свет в 1592 г. и охватывают события с 1521 г. по 1574 г., являясь ценным источником по истории Итальянских войн, а также Религиозных войн во Франции.[↩]
  111. Сиена была освобождена 3 июля 1944 г.[↩]
  112. Французские войска покинули город 21 апреля. Вместе с ними покинули город ряд знатнейших сиенских семей, такие как Толомеи и Пикколомини, отказавшиеся служить испанцам. После ряда неудачных операций Франсуа де Гиза, ставленника французского короля, Козимо I подчинил себе всю территорию Сиенской республики (1557 г.). После подписания Като-камбрезийского мира, Сиенская республика в Монтальчино также подчинилась герцогу, который в 1570 г. буллой Пия V, был введен в достоинство Великого герцога Тосканы.[↩]
  113. Като-Камбрезийский мир — два договора, подписанных 12 марта и 2 апреля 1559 г. во французском городе Като-Камбрези, с которыми связывают завершение Итальянских войн (1494–1559).[↩]
  114. Филипп II (исп. Felipe II, 1527–1598) — испанский король из династии Габсбургов.[↩]