В издательстве АСТ вышла книга Галины Зелениной – «Изгои Средневековья. «Черные мифы» и реальность». Vox medii aevi публикует шестую главу о попытках духовенства пресечь возлежание евреев с неевреями, а христиан — с нехристианами.
Поношение христианской веры через возлежание с монахиней
Оставаясь по-прежнему на Пиренейском полуострове, среди вполне благоденствующих испанских евреев — сефардов, обратимся к теме межобщинных контактов, проницающих толстые стены и подчас запертые врата еврейских кварталов, причем контактов незаконных, а именно — сексуальных.
Вполне ожидаемо, христианское законодательство запрещало иудео-христианские интимные связи, прежде всего связи «чужих» мужчин со «своими» женщинами. Канонисты на протяжении столетий были озабочены тем, как эффективнее предотвратить такие казусы. В частности, требование отличаться в одежде, предъявленное иудеям и мусульманам каноном IV Латеранского собора, но звучавшее и раньше, было призвано окончательно и бесповоротно маркировать иноверцев — чтобы никто не мог отговориться незнанием — и тем самым исключить их из числа возможных сексуальных партнеров. В потенциальных адюльтерах евреев и сарацинов с христианками канонистов тревожило несколько обстоятельств: это пресловутая власть иноверцев над христианами, оскорбительная для христианской веры; опасность их влияния на некрепкую женскую душу — влияния, чреватого отпадением последней в иудаизм; и наконец, посягательство врагов Христовых на Христовых суженых. Именно на последнем делает акцент кастильский кодекс «Семь партид» короля Альфонсо Мудрого в специальном законе «Какого наказания заслуживает иудей, который возляжет с христианкой»:
Очень большую дерзость и наглость совершают иудеи, если возлягут с христианками. И посему повелеваем, что впредь все те иудеи, про которых будет доказано, что они совершили такое, за это умрут; раз христиане, которые совершают прелюбодеяние с замужними женщинами, заслуживают за это смерти, тем более ее заслуживают иудеи, возлегшие с христианками, которые духовно суть супруги Господа нашего Иисуса Христа по причине веры своей и крещения, которое они приняли во имя Его. И христианка, совершившая подобное прегрешение, не должна остаться без наказания.Подобные требования отнюдь не были односторонними. Как писал крупный испанский историк культуры и литературы, исследователь Испании как страны «трех рас, трех вер, трех культур», автор термина convivencia Америко Кастро, «нетерпимость католической Испании — эхо герметизма альхам», то есть еврейских и мусульманских общин. Вряд ли одна из сторон именно вторила какой-то из двух других, но межконфессиональные интимные связи осуждали все, в первую очередь защищая своих женщин, опасаясь обращения самих женщин или потомства в чужую веру и видя в этом унижение для своей.
Рассмотрим один примечательный случай. В 1320 году Йегуда бен Вакар, представитель видного сефардского рода, из поколения в поколение дающего придворных евреев, и сам придворный еврей, обратился за советом к чрезвычайно авторитетному талмудисту, раввину Толедо Ашеру бен Йехиэлю, известному под говорящим акронимом Рош (рабби Ашер), что значит «глава». Пишет он чрезвычайно витиевато: «Великий советник, сильный своею мудростью, муж высочайшего ума и знания, тот, чьи поступки отрадны [Господу], не смогу их перечислить поименно. Венец Израиля, глава изгнания Ариэля [то есть изгнанников из Иерусалима, каковыми считали себя сефарды], дух Божий подле него, скала, к которой каждый обращается. Великий рабби Ашер, да защитит и сохранит вас Господь, да пошлет вам добрую весть с небес, да будет мир на вас и на вашем доме». Побудили Вакара обратиться к Рошу дошедшие до него в городе Куэнке «дурные слухи», что «некая вдова [еврейка] ожидает ребенка от мусульманина и что она уже на последних месяцах беременности», что «упомянутая вдова отдала большую часть своего имущества этому мусульманину, с которым она, как подозревают, состоит в отношениях». Затем женщина родила близнецов, мальчика и девочку, мальчик умер, а девочку обратили в ислам и забрали мусульмане. В этой связи Вакар обращается к Рошу, «чтобы вы утешили меня верным советом, ибо вы учитель, [о том, как быть, чтобы] наши законы не считались другими народами незначительными и достойными пренебрежения». «Все общины — вокруг Куэнки, — пишет он, — ропщут, что известие об этом любодеянии распространилось среди всех неевреев к унижению нашей веры в их глазах», и просит Роша вынести «строгий, а не снисходительный приговор», чтобы «все женщины узнали об этом и никогда не повторили бы ее деяния». Сам Вакар предложил «разрушить красоту ее лица, делавшую ее привлекательной в глазах того, кто вступил с нею в связь», а именно, по-видимому, отрезать ей нос. Вакар просил рабби Ашеру либо позволить ему воплотить свое решение в жизнь, либо вынести еще более суровый приговор. Рабби Ашер, известный сторонник уголовной юрисдикции еврейских общин и их права налагать телесные наказания, прежде всего доносчикам, в своем кратком респонсе (письменном ответе раввина на правовой или экзегетический вопрос) с готовностью одобрил предложенное Вакаром наказание: «Досточтимый мудрец рабби Йегуда бен Вакар, чтущий заповеди, вы вынесли великий приговор, решив отрезать ей нос, дабы обесчестить ее за ее распущенность. Пусть этот приговор будет приведен в исполнение немедленно, дабы она не стала бесчестной, и также она должна быть оштрафована в соответствии с размером ее имущества. Да пребудет мир на вас и на всем, чем вы владеете, такова воля Ашера, сына Йехиэля, да будет память его благословенна».
Но еврейские власти, правоведы и моралисты защищали не только честь своей веры в глазах иноверцев, стараясь оградить еврейских женщин от связей с мусульманами и христианами, но и честь еврейских женщин и чистоту еврейской общины, для чего осуждали связи мужчин с нееврейками. Так, в «Книге сияния», знаменитом каббалистическом труде, приписываемом древнему автору, но на самом деле составленном в Испании XIII века и включающем не только мистические, но и моралистические тексты, говорится:
Трое изгоняют божественное присутствие из мира, делают так, что Святой, благословен он, перестает обитать в этом мире, и плач людей остается неуслышанным. Суть: [...] Тот, кто возлежит с нееврейкой. [...] О таких сказано: «И люди начали иметь незаконные сношения с дочерями Моава [...] и гнев Господень возгорелся на Израиль» (Чис 25:1, 3). [...] В каждом поколении старейшины народа несут ответственность за этот порок, если они знают о нем, но не пресекают его решительным образом...Если «Книга сияния» осуждает «незаконные сношения» с мистических позиций — они изгоняют Бога из мира людей, оставляя их обездоленными, — то раввины в своих респонсах клеймили межконфессиональные связи, радея о благе еврейской семьи. Так, например, крупный арагонский раввин Шломо бен Адрет отвечал на вопрос о допустимости двоеженства, которое раньше, в мусульманской Испании, было принято у сефардов, как и у всех евреев, живших в исламском окружении. Адрет критиковал двоеженство как таковое, а в особенности — практику брать второй женой «рабыню», то есть служанку-мусульманку. По-видимому, случай, описанный в вопросе, как раз состоял в том, что мужчина собирался жениться на обращенной сарацинке, разойдясь ради нее со своей первой женой-еврейкой — «дочерью Авраама»:
...среди нас никогда не бывало — Господь да запретит это и впредь! — так, чтобы человек, даже самый распутный, совершил бы такое преступление: жить открыто с рабыней, затем обратить ее в иудаизм и жениться на ней и хуже всего — отстранить ради рабыни жену своего сердца. [...] В наших краях было не более двух или трех случаев, когда мужчина брал себе вторую жену, будучи женат на первой, и в каждом случае лишь потому, что первая не родила ему детей. И то муж поступал так, лишь приложив все усилия к тому, чтобы успокоить свою жену. И я ни разу не видел, чтобы такой брак оказался счастливым. Ваша славная община [...] не должна позволять юношам устраивать беззаконие и неправильно обращаться с дочерями Авраама [то есть еврейками]. Общине таких благочестивых, ученых и мудрых мужей подобает принудить этого человека взять обратно свою первую жену и тем самым исправить зло.Несмотря на запреты с разных сторон практика межконфессиональных прелюбодеяний, иногда приводящих к смене веры и браку, очевидно, процветала, что следует как из многократных повторений самих запретов (значит, в этом была необходимость!), так и из сохранившихся судебных документов, фиксирующих разбирательства и наказания за правонарушения на этой почве.
Если в мусульманской Испании евреи держали сожительниц-христианок, то в христианской Испании — мусульманок. Во-первых, это было безопаснее, ибо не затрагивало честь господствующей религии, во-вторых, эти мусульманки обладали более низким статусом — они были служанками в еврейских домах или даже рабынями (заполучить их было нетрудно, поскольку евреи участвовали в работорговле с мусульманскими странами). Иногда сарацинских служанок держали в качестве любовниц, иногда — как правило, при перспективе появления детей — обращали в иудаизм и женились на них. Раввинат был озабочен оскорблением достоинства евреек-жен, а также статусом детей, рожденных сожительницей-нееврейкой. Впрочем, находились авторитетные раввины, одобрявшие конкубинат — внебрачное сожительство, полагая, что оно лучше, здоровее, поскольку более постоянно, стабильно и в каком-то смысле моногамно — в отличие от регулярного обращения к услугам проституток.
Связи с христианками тоже имели место, причем обещанной «Семью партидами» и другими законами смерти никого обычно не предавали. Бывало, что обвиненный в связи с христианкой еврей получал прощение короля за недостатком улик, которые бы доказывали его блудодеяние, а также за крупную взятку. Неясно, было ли такое обвинение сфабриковано с целью получить с состоятельного еврея крупную сумму или же отражало его подлинный поступок. И даже будучи признан виновным, еврей оставался в живых: его не предавали смерти, а приговаривали к большому штрафу, — хотя эта судебная практика и шла вразрез с законом. Единственный известный исследователям случай, когда еврея, повинного в незаконной сексуальной связи с христианской, все же казнили, имел место в Арагоне в 1381 году: тот еврей прелюбодействовал с монахиней, что было воспринято, конечно, как особо тяжкое оскорбление христианской веры, ведь монахини — вспомним риторику «Семи партид» — в гораздо большей степени, чем мирянки, «духовно суть супруги Господа нашего Иисуса Христа».
Примечательно, что амбивалентность в отношении к межконфессиональным интимным связям видна не только при сравнении идеальной картины, создаваемой прескриптивными текстами, христианскими и иудейскими: законами, респонсами, — и реальной практики, но и внутри корпуса произведений одного и того же автора. Так, живший в Толедо во второй половине XIII века плодовитый поэт Тодрос бен Йегуда Га-Леви Абулафия, автор дивана «Сад притч и загадок», насчитывающего более тысячи стихотворений, вторя упрекам раввинов и сетованиям автора «Книги сияния», с горечью осуждал современников-ассимилянтов, не слишком рьяно соблюдавших законы иудаизма, говоривших на местном языке и — можно предположить — приверженных практикам окружающего общества, таким как пошедшие со времен мусульманской Испании конкубинат и бигамия:
Настали времена безмерного опустошения / Завет веры нашей отступает перед другим, / Будто нежная кожа перед коростой. / Грешники преумножаются, неверные мятежники — / Так называемые евреи, которые лелеют христианский закон / И бредут в темноте, отдалившись от Закона Моисея, / Которые преступают предписания мудрецов, / Слишком слепые, чтобы чтить еврейскую веру. / Крайне редка ночь, проведенная за изучением Талмуда. / «Алфавита достаточно нам, — говорят они, — и немного письма. / Еврейский язык нам не нужен; кастильский наш язык или арабский...» / Нечестивцы они! Наверняка их предки / Никогда не стояли у горы Синай и не принимали Завета.Но тот же Абулафия в других своих стихотворениях, следуя арабским жанровым канонам, воспевает вино и любовь и с экспертных позиций излагает науку страсти нежной, сравнивая мусульманских и христианских барышень в роли сексуальных партнерш и отдавая однозначное предпочтение сарацинкам:
Следует любить арабскую девушку / Даже если она не красива и не чиста, / И держаться подальше от испанской девушки / Даже если она сияет, как солнце. / В испанской девушке нет очарования, / Даже если она наденет шелк или лучшую парчу. [...] / Она невежественна в деле совокупления, она не знает ничего. / Но каждая арабская девушка обладает очарованием и красотой, / Которые пленяют сердце и утоляют отчаяние. / Она выглядит так прекрасно, будто одета в золотое шитье, / Хотя на самом деле она обнажена. / В нужный момент она угождает, / Она знает все о любодеянии, / Она знаток науки страсти.Нужно, конечно, учитывать жанровые условности, но нельзя и отрицать высокую вероятность реального опыта, стоявшего за этим поучением. Иными словами, не только судебные документы, но и лирическая поэзия свидетельствует, что любви незаконной, нарушающей границы, были покорны все три «расы» Пиренейского полуострова.