В издательстве «АСТ» в серии «Страдающее Средневековье» вышла книга Сергея Зотова «История алхимии. Путешествие философского камня из бронзового века в атомный». Vox medii aevi публикует фрагмент четвертой главы об алхимическом знании в Арабском халифате, лекарственных мумиях и исламском мистицизме.

IV. Арабский халифат: Триждыголовый Гермес

Исключительный случай: в 2018 г. в Александрии археологи обнаружили гранитный древнеегипетский саркофаг с тремя скелетами, полный неизвестной красной жидкости. Сразу после обнародования истории о находке в прессе десятки тысяч людей подписали шуточную петицию с просьбой дать им выпить этот «эликсир». Затопившая чьи-то останки субстанция необычного цвета, скорее всего, стекла в гробницу из канализации и не была бальзамирующим составом. Но в сознании современных людей, пусть даже они шутили, жидкость из саркофага являлась чем-то магическим.

Если перенестись в египетскую пустыню на тысячу лет назад, мы увидим арабов — искателей сокровищ, раскапывающих древние подземелья в поисках сокровищ фараонов и мумий. Доставая забальзамированные, богато украшенные тела из саркофагов, египетские мусульмане искали не только золото: они потрошили мумии и пили содержащуюся в них жидкость, веря, что она принесет им долголетие и исцеление от всех болезней. Но что заставило арабов заниматься гробокопательством и почему среди авантюристов было так много алхимиков?

Сокровища Египта

В крае египетском множество сокровищ, и сообщают, что практически повсюду там лежит закопанное под землею золото. Говаривают даже, что в Египте нет мест, в коих не было бы избытка сокровищ.

Сирадж ад-Дин Абу Хафс Умар ибн аль-Варди. Совершенная жемчужина чудес
и драгоценная жемчужина диковинок. Перевод Сергея Зотова

Легенды и свидетельства о сокровищах помимо всего прочего привлекают в древнюю страну зарождающуюся исламскую цивилизацию. Арабский халифат завоевает Египет в середине VII в. Сделать это было несложно: провинцию Византийской империи раздирали религиозные распри между гностиками и христианами, а также между христианами разных богословских взглядов: коптами и православными греками.

Стремление обогатить халифат порождает настоящую золотую лихорадку. Централизованно, на государственном уровне начинаются раскопки древнеегипетских пирамид, храмов, гробниц и прочих зданий — хранилищ несметных богатств. С IX в. поиск сокровищ становится официальной профессией, а доходы казны напрямую зависят от найденных древностей: фараонское золото идет на нужды городов. Поэтому «черных копателей» сажают в тюрьму, а любой страждущий авантюрист вынужден получить разрешение и пригласить на раскопки проверяющего. Одержимость расхищением гробниц постепенно распространяется и в других регионах, богатых древностями: кладоискатели появляются на территории современного Ирака, Персии, Аравии.

Дозволенность и необходимость поиска сокровищ обосновывались арабскими авторами исходя из исламской теологии. Согласно Корану, надменный родственник Мусы (Моисея), Карун (Корей), из-за гордыни своими богатствами был вместе с ними поглощен землей (28: 76–83). Там же в итоге оказались и сокровища египетских фараонов, непокорных Аллаху: «Муса сказал: “Господь наш! Ты даровал Фараону и его знати в мирской жизни украшения и богатства”» (10: 88). Поэтому именно в Египте и находят столько золота. Но дозволено ли его извлекать? Арабские авторы писали, что сам пророк Мухаммад однажды вместе со своими людьми обнаружил сокровища в могиле доисламского арабского правителя Абу Ригала. Если искать клады разрешено Пророку — разрешено и мусульманам.

Впрочем, арабских кладоискателей интересовали не только материальные ценности. Эпоха «сокровищной лихорадки» совпала с т.н. Золотым веком ислама (VIII–XIII вв.); этот ренессанс затронул и Египет. С самого начала страна считалась арабами родиной древней мудрости. На волне интереса к учености и культуре арабы начали активно осваивать египетские и греческие источники, пытаясь больше узнать о прошлом великого государства. Раскопки стали вестись не только для обогащения, но и в научных целях, а лучшие находки оседали в частных «музеях» халифов. Мусульмане воспринимали полуразрушенные храмы не только как места проведения языческих ритуалов, но и пространства, где некогда практиковались тайные науки, в т.ч. алхимия (по данным археологии в них и правда часто находились мастерские). Исламские златоделы предполагали, что поиск древних книг поможет восстановить утраченные знания о священном искусстве. Ценность представляли и сами древние постройки: считалось, что египетский пророк Гермес Трисмегист не только изобрел астрономию, алхимию, медицину и т.д., но и начертал все сведения о них на стенах нерушимых пирамид, т.к. опасался, что цивилизация может погибнуть, не оставив после себя следа.

Именно в поисках новых научных открытий алхимики стали принимать активное участие в разведывательной археологии. Искать алхимические книги и ингредиенты они предлагали тоже при помощи алхимии и магии, и активно писали руководства для кладоискателей. Так поиск сокровищ постепенно становится одной из тайных наук, чем-то сродни лозоходству, или даже одним из направлений алхимии.

К примеру, один из ритуалов по поиску сокровищ, описанный арабским магом аль-Маграби (XIV в.), предлагает искателю что-то вроде колдовской аскезы. Чтобы найти желаемые сокровища, требуется уйти от мира, остановиться в пустыне и размышлять в уединении. Через три недели к кладоискателю подойдет чернокожий слуга, но с ним ни в коем случае нельзя говорить. Спустя пять недель он увидит собакоголового человека, но и при этом нужно молчать. По прошествии шести недель явятся 70 человек: нужно попросить знакомства с их султаном, Аль-Таусом. Тогда они согласятся и уйдут, а через несколько дней всю пустыню займет огромная армия, а рядом с охотником за сокровищами разобьют целый переносной город. В главном шатре на золотом троне восседает Аль-Таус, над головой которого парят повелители джиннов, ифритов и духов-охранителей сокровищ. Войдя в шатер, необходимо воскурить особые, заранее подготовленные благовония для питания божественных существ и попросить Аль-Тауса, чтобы он открыл секрет о том, как «повернуть скалы и открыть пещеры, дома и все, что пожелаешь». После этого волшебные существа даруют вызвавшему их кладоискателю секрет заклинания, которое открывает любые двери. Все это происходит с дозволения Аллаха, а текст самого заклинания призывает не только духов, но и пророков Идриса (Еноха), Солимана (Соломона) и даже самого Мухаммада.

Найти место с сокровищами и проникнуть в него было недостаточно для того, чтобы завладеть добычей. Арабы считали, что древнеегипетские гробницы охраняли вооруженные демоны — видимо, это было связано с тем, что входы в здания часто были украшены печатями с изображениями вооруженного Анубиса или привратников. По легендам, сокровища могли быть защищены магией, а поэтому кладоискатель должен был уметь уберечь себя от атаки их стражей.

В поисках Гермеса и Сократа

Очарованные мудростью египтян арабы искали сокровища не только в гробницах, но и в библиотеках. Багдад времен Золотого века ислама был городом бурной научной и культурной жизни. Благодаря победе в войне с Китаем были захвачены специалисты, обеспечившие начало производства доступных бумажных книг. Это стимулировало мусульман переводить литературу с сирийского, греческого, персидского, санскрита и других языков на арабский. Уже в IX в. в центре Багдада стоял «Дом мудрости», где над переводами корпело множество ученых. В нем были открыты первая библиотека и больница, а также обсерватория. Там же возникли образовательные программы по всем известным на тот момент предметам, и в течение последующих столетий количество библиотек, учебных заведений (медресе и университетов) и других общественных институций в Багдаде стремительно увеличилось. Вскоре университеты стали появляться в других городах (к примеру, существующий и поныне каирский аль-Азхар). Все эти изменения не прошли незаметно: арабские ученые совершили множество открытий в географии, астрономии, математике, инженерном деле и т.д.

Алхимия стала одной из основ экономического благополучия многонационального и относительного толерантного к различным религиозным течениям Арабского халифата. Из-за этого эликсир алхимика ценился не менее, чем упомянутые в хадисе Пророка «чернила ученого»: благодаря древнему искусству мусульмане успешно экспортировали керамику, парфюмерию, стекло, бумагу, красители, мыло, вино, розовую воду, глазурь, лекарства, химикаты.

Поэтому, в поисках новых открытий, во время арабского ренессанса трактаты древних алхимиков активно переводились — наравне с сочинениями Евклида, Гомера или Аристотеля. Исламский алхимик XIV в. Аль-Джальдаки в одном из своих трудов перечисляет мифическую генеалогию древних алхимиков: среди первейших он называет пророков Адама, Нуха (Ноя) и Гермеса. На протяжении веков под именами этих легендарных персонажей писало множество последователей священного искусства. Особенно прославился Гермес, которого арабы называли Трижды-величайшим, считая, что на протяжении истории он появлялся трижды, или называя так последнего, т.е. третьего по счету (1). Первый Гермес вошел в анналы как строитель древнеегипетских храмов и пирамид, ему приписывали изобретение иероглифов и всех наук, в т.ч. алхимии. Второй Гермес построил Вавилон и был великим философом и астрологом. Третьему же, также жившему в Египте, приписывали авторство множества алхимических трактатов. Со временем сформировался огромный корпус текстов арабского Гермеса, коего жители халифата величали Хирмис: это были переводные работы или труды, написанные исламскими авторами под псевдонимом мудреца. Его главный трактат, «Изумрудная скрижаль», считался своего рода Библией алхимиков.

Рис. 1. У титанических размеров Гермеса три головы: каждая из них символизирует одну из его трех ипостасей. Левой рукой великан схватил автора книги, Зосиму, за волосы. Тело алхимика двумя руками обхватила и тянет к земле его «духовная сестра», ученица и возлюбленная, Теосебея (она, скорее всего, была выдумана арабами, неверно понявшими титулы Клеопатры, «Теа»
и «Сат Геб», как отдельное имя). Головы адептов украшают изображения Солнца и Луны, символизирующие два алхимических первопринципа . В другой руке у Гермеса — демон, которого гигант также держит за волосы . Демон поменьше вцепился в рукав Гермеса, будто вступаясь за товарища. Его рога, возможно, обозначают Луну . Из-за запрета изображения живых существ головы всех персонажей в позднейшие времена были «отсечены» тонкими черными линиями .
К сожалению, оригинальное описание изображения утеряно, но, судя по вопросу Теосебеи сразу в тексте перед ним, оно должно иллюстрировать «природу, которая никогда не разделяется» . Сам Зосима называет свое изображение наглядной аналогией, с помощью которой можно лучше понять алхимию . Возможно, что перед нами аллегория Единого, состоящего из двух первопринципов . Они могут иметь как позитивные, так и негативные аспекты — и эта идея выражена парностью фигур людей-алхимиков и демонов. Гермес же выступает в роли божественного алхимика, пытающегося разделить неразделяемое.

Пиетет по отношению к Гермесу иногда буквально становился религиозным. Соседи мусульман, жившая в городе Харран религиозная группа сабиев, почитали философа и его учителя Агатодаймона, еще одного известного алхимика, своим пророком. Арабские историки упоминали, как сабии ходят в паломничество к местам их захоронения, пирамидам, где исполняют ритуалы в их честь. Вероятно, что жители Харрана распространили поклонение Гермесу и среди некоторых мусульман. Взаимодействие язычников и мусульман в Халифате стало возможно, потому что сабии умело пользовались законом. Народ с похожим именем был упомянут в Коране наравне с иудеями и христианами как «люди Писания», поэтому арабы не могли насильно обратить их в свою религию. Многие ученые халифата даже пытались через фигуру Гермеса найти общую основу у ислама и древнеегипетской религии. Из-за влияния сабиев египетского мудреца в конечном итоге стали отождествлять с исламским пророком Идрисом (Енохом).

Арабам мы обязаны самим словом алхимия — в современном слове до сих пор слышится арабский определенный артикль «аль». Но прибавился он к греческому слово «кемейя», означающему «слияние», что говорит об интересе к греческой алхимии. Древнегреческие алхимические тексты, активно переводили на арабский. Более того, многие из писавших на древнегреческом философов и ученых тоже считались алхимиками — хотя в действительности ими и не являлись. Героями или даже авторами арабских алхимических трактатов становились Эмпедокл, Демокрит, Пифагор, Сократ, Платон, Аристотель, Гиппократ, Гален и многие другие. Пифагора сабии почитали наравне с Гермесом и соблюдали его знаменитый запрет на поедание фасоли, мотивируя это тем, что фасоль выросла из человеческого черепа. Мыслитель, обучавшийся в Египте, в представлениях арабов не мог не владеть алхимией: именно поэтому он становится председателем вымышленного собрания философов, описанного в одноименном алхимическом трактате, позднее переведенным с арабского на латынь. Алхимик Джабир Ибн Хайян приписал создание своей знаменитой теории баланса (см. ниже) древнегреческому философу Сократу. И в названиях его трактатов, и в их содержании часто фигурировали Сократ и Пифагор. Даже последняя царица эллинистического Египта Клеопатра (2) причислялась к знатокам мистической дисциплины. Алхимистка считалась ученицей Зосимы и учителем древнеримского медика Галена. Ученые прошлого становились в воображении исламских авторов златоделами, потому что для них алхимия была одной из самых важных наук.

Рис. 2. Арабы составляли список мирабилий — чудесных аппаратов, сотворенных древними . Египтянам приписывалось изобретение водяных часов, пушки, слуг-автоматонов, ночного освещения, а также алхимии и государственной монополии на нее. Одним из самых важных из египетских чудесных изобретений считался Александрийский маяк, еще в Античности названный чудом света. Средневековые обитатели Египта полагали, что маяк с помощью специальной линзы не только предупреждал дружественные корабли, но и мог сконцентрировать лучи солнца на вражеских, поджигая их. Также он использовался как астрономическая лаборатория для наблюдения за звездами.
С IX в. в арабских текстах встречается мнение, что знаменитый маяк был построен самой царицей Клеопатрой, которая была не только строителем и математиком, но также владела искусствами алхимии и медицины — ей приписывался ряд важнейших трактатов по этим темам.
На изображении мы видим, что рядом с линзой стоит одетая по арабскому обычаю женщина — видимо, это сама Клеопатра, управляющая своим изобретением.

Интерес мусульман к алхимии непрестанно подпитывался все новыми переводами древних авторов. Однако не всегда перевод был возможен: иероглифы, якобы начертанные в пирамидах самим Гермесом, не поддавались дешифровке. Но и это не остановило исламских алхимиков.

Алхимические иероглифы

Именно арабские ученые были первыми, кто попытался расшифровать древнеегипетские иероглифы (в эпоху расцвета наук они также переводили с персидского, китайского и староанглийского). Средневековые мусульманские исследователи поняли, что древнее письмо представляет собой не только набор пиктограмм, обозначающих понятия, но и своего рода алфавит, где каждый из знаков может обозначать определенный звук. В Европе эта идея впервые появится только в XVII в. в трудах Афанасия Кирхера, прочитавшего о ней у арабских авторов, а разгадка тайны иероглифического алфавита грядет только в XIX в. Благодаря находке Розеттского камня, содержащего параллельные надписи на древнеегипетском и древнегреческом, и безупречному знанию коптского языка, французский ученый Жан-Франсуа Шампольон окончательно расшифрует иероглифы.

Арабы не только знали о связи древнеегипетского и коптского языков и письма, но и правильно опознали некоторые звуковые соответствия букв древнеегипетского алфавита. Некоторые ученые даже пытались расшифровывать целые тексты, начертанные внутри пирамид — чаще всего, такие «переводы», конечно, были практически от начала до конца выдуманы самими «переводчиками». Особенную роль в попытках расшифровки иероглифов сыграли именно алхимики, а многие из них были суфиями. Дело в том, что в мистическо-монашеском направлении ислама, суфизме, особую роль играла каллиграфия, и египетские иероглифы соответствовали почти что всем правилам их системы. К тому же, своим существованием древние египетские письмена подтверждали неизменность суфийской мудрости, а в затейливых формах иероглифов суфии пытались усмотреть любимые ими религиозные аллегории.

Алхимики же так интересовались иероглифами, потому что думали, что в них скрыто древнее знание. Они воспринимали древнеегипетские знаки как зашифрованные алхимические пиктограммы, а в некоторых символах видели даже образы лабораторной посуды и инструментов (3). Арабские натурфилософы часто посещали пирамиды и храмы в поисках древних знаний. Известно, что арабский алхимик X в. Ибн Умаил обсуждал вместе со своими коллегами-учеными значение символов на недавно обнаруженной египетской стеле. Астрономы считали, что начертанные на ней иероглифы означают планеты. Ибн Умаил не соглашался и интерпретировал знаки как алхимические аллегории, апеллируя к «алхимическим» фрескам и рельефам, обнаруженным им и его коллегами-алхимиками во время экспедиций. Этот спор хорошо демонстрирует, насколько арабские ученые были заинтересованы в расшифровке иероглифов, а алхимики — еще и в приобретении новых знаний в ранее не поддающихся расшифровке древнеегипетских источниках (4).

Рис. 3. В исламской иконографической традиции изображение людей или животных скорее порицалось, но запрета на изображение иероглифов не было. В книге багдадского алхимика XIII в. ас-Симави находится множество аллегорических рисунков. Между подписями на арабском мы видим златодела, занятого дистилляцией, вокруг него летают птицы и растут цветы. Ученые считают, что живший в Египте ас-Симави скопировал иллюстрации из не дошедших до нас книг посвященному искусству, прибавив к ним свои интерпретации и псевдоиероглифические знаки. Каждый из символов наделен алхимическим смыслом: женщина справа — это так называемая «баня Марии», или водяная баня, придуманная Марией Еврейкой, а разноцветные птицы — компоненты для производства философского камня. Удивительно, что иероглифы, которые ас-Симави употреблял в качестве таинственных алхимических символов, но не мог расшифровать, легко читаются современными египтологами. Недавно выяснилось, что надпись была скопирована с реально существовавшей стелы фараона Аменемхета II (XX–XIX вв. до н. э.). Ас-Симави принял картуш (овальный контур, выделяющий имя фараона) за изображение водяной бани, иероглиф «сова» (звук «м», часть имени Аменемхета) — за красного орла, обозначаю щего железо, богиню-стервятника Некбет — за черного орла, знак хлористого аммония, а божественного сокола Гора — за черного ворона, в алхимии символизировавшего свинец.
На других иллюстрациях ас-Симави очень подробно зарисовывает древнеегипетского Уробороса, алхимическую посуду, форма которой иногда вдохновлена формой иероглифов, а также ангелов и символы четырех евангелистов в виде «животных» из знакомых ему коптских рукописей .

Рис. 4. Ибн Умаил описывает, как со своим другом он вошел в Сидр ва-Абу Сир, легендарную фараонову пирамиду, в которой был заключен Юсуф (Иосиф). Внутри на потолочной фреске странники увидели вереницу из девяти орлов, в когтях которых находилось что-то вроде луков с натянутыми тетивами. На стене были изображены богато одетые люди, указывающие на стоящую рядом статую мудреца . Изваяние держало «Письма от Солнца к Луне», таблички с секретами древнего алхимического знания. На левой стороне «Письма» были нарисованы Солнце с двумя лучами, Солнце с одним лучом и Луна. Справа — две борющиеся друг с другом птицы. Одна из них с отрезанными крыльями, а другая — с целыми. Кусая друг друга за хвосты, они образовывали круг и напоминали уробороса. Над ними находились изображения полумесяца, а рядом были начертаны два круга. Объяснению десяти символов, увиденных внутри пирамиды, Ибн Умаил посвящает длинную алхимическую поэму. После он объясняет и ее, но уже в прозе. На иллюстрации пирамида выглядит как типичный мусульманский дворец: художники тех времен не стремились к исторической точности.
Сочинения Ибн Имаила активно переводили западные алхимики, среди которых он был известен как Сеньор Задит. Изображения мудреца со скрижалями, подобные этому, мы найдем в латинских сочинениях, например, в «Восходящей заре», а его имя упоминает даже английский писатель Джеффри Чосер.

Иероглифы стали, в конечном итоге, частью исламской культуры — и пока арабские художники копировали узоры иероглифов для тканевых орнаментов, алхимики, например знаменитый Джабир ибн Хайян, писали трактаты о древнеегипетском письме, а иные даже составляли арабо-египетские словари с предполагаемыми значениями таинственных знаков. В одном из таких словарей, составленном алхимиком IX–X в. Ибн Вахшией, если присмотреться, можно заметить необычный иероглиф, изображающий человеческую голову. Арабское пояснение рядом гласит: «мумия». Переводчик абсолютно точно расшифровал древнеегипетский знак. Но зачем он поместил иероглиф «мумия» на один лист со списком лекарств (5)?

Рис. 5. В книге о тайных алфавитах (X в.) Ибн Вахшия «переводил» различные мистические символы, в т. ч. египетские иероглифы, на арабский. Чаще всего он выдумывал не только перевод, но и сами алфавиты. Приведенные автором иероглифы, впрочем, реально существуют, но их перевод почти всегда фантастичен. Большинство понятий словаря связаны с алхимией и медициной. На листе перед нами — средневековый арабо-древнеегипетский словарь лекарств. Каждый иероглиф «переведен» и обозначает различные лекарственные ингредиенты (справа налево, сверху вниз): галия (смесь мускуса и амбры) или цибет (мускусо-подобные выделения виверр), мускус, амбра, лауданум (спиртовая настойка опия), асфальт, нефть, манна, хасак (шипастое растение с колючими плодами), мумия (бальзамирующее средство), майоран, лавр, лиственничная губка (лечебный гриб). В очертаниях иероглифа «мускус» угадывается склянка для хранения вещества, знаки «шип» и «гриб» также отдаленно напоминают реальные растения. Символ мумии (третья строка слева) похож на человеческую голову. Но настоящий иероглиф выглядит несколько иначе и изображает все тело человека. Возможно, знак изображен именно так, потому что «мумию» часто продавали именно головами. «Книга 93 алфавитов» была одним из первых арабских трактатов, переведенных на современный английский язык. Странный выбор темы для первого перевода был обусловлен европейской египтоманией и соревнованием в расшифровке иероглифов между англичанами и французами . Британец Джозеф Хаммер издал трактат Ибн Вахшии в 1806 г., спустя семь лет после находки Розеттского камня: с помощью мудрости древних арабов он пытался расшифровать древнеегипетские символы, но так и не опередил французов.

Медицинские мумии

Исламские алхимики часто упоминали, что извлекли мудрость из древних книг, найденных в подземных тайниках египетских храмов. В заброшенных строениях они также обнаруживали загадочные следы древней цивилизации: громадные каменные скульптуры, которые они считали наказанными Аллахом фараонами и их приспешниками, а также кувшины со странной субстанцией и гробницы с мертвыми телами.

Открыв кувшины, стоящие рядом с саркофагами, кладоискатели увидели, что те наполнены жидкостью с необычным запахом. В саркофагах была та же субстанция, и так как она использовалась, чтобы предотвратить естественный распад, арабы решили, что ее можно использовать как лекарство. Однажды, поедая найденный «мед», они нащупали пальцами чьи-то волосы и вытащили за них наружу забальзамированного и украшенного золотом ребенка — оказалось, что кладоискатели пили из канопы — сосуда с забальзамированными органами. Иными словами, исламские первооткрыватели пожирали мумий.

Слово «мумия» имеет арабские корни (хотя, возможно, и произошло от египетского «мннн» — «битум»), и обозначало несколько похожих друг на друга веществ, применяемых в медицинских целях. Это пчелиный воск, некоторые лечебные минералы, «иудейский асфальт» из Мертвого моря (именно его использовали для мумификации в Древнем Египте), кедровая или сосновая смола. Битум, вещество, «двигающееся словно ртуть», тоже именовали «мумией»: его добывали из естественных колодцев на территории Судана. Субстанцию же, извлекаемую из египетских мумий, называли «аль-муммия аль-кубури», т.е. могильная «мумия», и считали аналогичной природным вариациям.

Известно, что уже в VIII в. натуральную «мумию» употребляли внутрь как лекарство: она якобы исцеляла болезни легких и язвы пениса, лицевой паралич и заболевания мочевого пузыря. Ибн Сина (Авиценна), знаменитый ученый XI в., советовал использовать «мумию» почти против всех недугов: от переломов, опухолей, язв, отравлений, мигрени, эпилепсии, головокружения, головной боли, кашля, простуды, расстройства каждого из внутренних органов. Вещество рекомендовали и такие известные средневековые интеллектуалы как Аль-Рази, Аль-Бируни и Моше бен Маймод (Маймонид). Помимо ученых «мумию» использовали для приворотов и проклятий маги.

Андалузский географ XII в. Аль-Зохри впервые говорит о том, что могильную «мумию» тоже можно использовать как лекарство. Арабский путешественник XII в. Аль-Багдади утверждает, что если у врача нет натуральной «мумии», «менструации гор», то можно вылечить пациента и добываемой из саркофагов. Однако уже его младший современник, ученый Аль-Харави, пишет о том, что могильная «мумия» куда качественнее природной — ведь во время бальзамирования на тело накладывали заклятья, сила которых должна была передаться и пациенту, принимающему извлеченную из трупа жидкость для мумификации. Возможно, впрочем, что могильные «мумии» стали считать лекарством из-за путаницы в понятиях — ведь одним и тем же словом называли и бальзамирующее вещество, и трупы, которые им пропитаны.

Постепенно «мумию» стали добывать только из забальзамированных тел: вещество было куда дешевле достать из саркофагов, которые массово находили во время раскопок, чем искать его в природе. Мумии фараонов и людей попроще шли на экспорт, в т.ч. на Запад, и на рынках можно было запросто купить несколько голов, полных «мумии», грудную клетку или даже целое тело, каждая кость которого полностью пропиталась заветным веществом. Высокий спрос на мумии привел к тому, что их даже подделывали (т.е. бальзамировали недавно умерших). А исламские ученые покупали мумии не только как медикамент, но и для того, чтобы попрактиковаться в анатомии в условиях запрета на аутопсию: благодаря этому именно арабские врачи смогли оспорить некоторые устаревшие положения Галена (который, как они думали — а, судя по всему, так и было на самом деле — судил о внутреннем строении человека по вскрытым обезьянам).

Не только мусульмане интересовались новым лекарственным средством. Купцы-евреи, торговавшие мумиями, осыпали главного раввина Египта вопросами: можно ли вообще торговать забальзамированными телами? А употреблять их в пищу? Является ли она кошерной? Иудеи, жившие в Египте, наравне со всеми потребляли мумии и даже писали руководства по их использованию. Например, египетский раввин XVII в. по имени Авраам Халеви не только подробно описывал процесс мумификации, но и рекомендовал поедать в медицинских целях только верхнюю часть тела, т.к. плоть ниже бедра, впитывающая меньше «мумии», уже не обладает целительными свойствами.

В христианском Египте добыча и продажа забальзамированных тел сосуществовала с культом святых мощей, особенно популярным среди христиан-коптов, потомков древних египтян. В их текстах мумии порой ведут себя как святые. В легенде VII в. коптский епископ Пискентиос, живший в уединении в древнеегипетской гробнице, увидел, что мумия восстает из саркофага и просит заступничства у аскета. Иногда же египетские христиане наоборот использовали мощи таким же образом, как мумии. Известны позднесредневековые свидетельства о празднике коптов, во время которого они бросали в Нил саркофаг с пальцем святого для того, чтобы в следующем году река хорошо разлилась.

Мистический ислам

Конечно же, египетская и греческая мудрость были не единственными источниками вдохновения для алхимиков халифата. С самых первых шагов арабская алхимия была тесно связана с исламом и его мистическими направлениями. Слово «наука» упоминалась в Коране семь сотен раз, что служило обоснованием важности и боговдухновенности алхимии как ученой дисциплины. Некоторые арабские алхимики считали, что Пророк научил тайному искусству Али, зятя Мухаммада, которого потом особенно почитали шииты. Шестой имам шиитов, суфийский мастер и прямой потомок самого Пророка Джафар ас-Садик, живший в VIII в., также считался алхимиком. Согласно легендам, именно он был учителем Джабира инб Хайяна (VIII–IX вв.) — самого значимого алхимика арабского мира.

Опираясь на традицию александрийских алхимиков, Джабир преобразовал учение Эмпедокла о четырех телах и аристотелевское учение о четырех качествах. Так арабский алхимик создал ртутно-серную теорию, согласно которой в природе существуют два первопринципа. Это не настоящие ртуть и сера, а «философские», идеальные субстанции. Смешиваясь в разных пропорциях, в разной степени очищенности и под воздействием различных планет они породили все существующие металлы, самый совершенный из коих — золото. Сера отвечала за сухость и жар, а ртуть — за холод и влажность; все металлы были связаны с планетами, т.к. считалось, что в незапамятные времена астрологическое влияние каждой планеты послужило причиной созревания в земных недрах того или иного металла из первоматерии. Раз металлы, согласно этой теории, являются одним и тем же видом вещества, Джабир говорил, что алхимик может превращать один в другой, подражая природе. Благодаря этой теории и склонности алхимика подтверждать гипотезы подробно описываемыми химическими экспериментами, в арабском мире было совершено множество научных прорывов. До XVI в. на ртутно-серную теорию опиралась вся западная алхимия. Помимо того, что Джабир совершил переворот в лабораторной практике, он также ввел понятие металлоорганических снадобий, навсегда закрепив за алхимией медицинские функции: отныне эликсиры могли не только превращать свинец в золото, но и давать здоровье и долголетие.

Однако Джабир не был чужд исламского мистицизма. Он часто цитировал суры и даже сравнивал семь праведных имамов с семью планетами и металлами. Нумерологическая теория алхимика гласила, что свойства каждого металла зависят от баланса содержащихся в нем природ. Поэтому если привести горячее, холодное, влажное и сухое в металле в необходимое равновесие, можно будет получить золото. Джабир утверждал, что каждая природа имеет семь различных степеней, что в сумме дает число двадцать восемь, совпадающее с числом букв арабского алфавита. Кроме получения золота, одной из главных целей алхимии, согласной Джабиру, было создание искусственной жизни. Процедура выращивания искусственного человека (подобного людям, растущим на деревьях, о которых многократно упоминают арабские легенды), называлась таквин. В ходе имитации божественного творения она вела к духовному очищению алхимика-практика (6). Подобная идея встречается и у алхимика XIV в. аль-Ираки. Он предполагает, что если Адам и Ева были созданы с помощью комбинации определенных веществ и в определенных условиях влажности и температуры, то знающий может повторить этот процесс в искусственных условиях для создания любого из существ.

Рис. 6. В арабской мифологии дерево вак-вак дало название целому острову и народу, живущему на нем. Считалось, что эта страна богата золотом настолько, что местные делают из благородного металла ошейники для своих обезьян. Плоды чудесного дерева описывались одними авторами как настоящие человеческие тела, растущие подобно фруктам и кричащие при заходе и восходе солнца «вак-вак». Другие писатели упоминали, что плоды вак-вак похожи на женщин, привязанных к дереву за волосы, или на человеческие лица.
Один из самых необычных методов использования плодов вак-вак описывается в средневековой «Книге диковин». На иллюстрации к ней изображены человекообразные плоды разной степени зрелости, висящие на дереве и падающие с него. Автор книги утверждает, что плоды напоминают женщин: они говорят «вак-вак», их тела соблазнительно манят изгибами, у них есть грудь и даже половые органы. Однако если срезать плод, он падает замертво. Для того, чтобы найти более ценный плод, нужно проникнуть вглубь острова, где растут деревья с еще более привлекательными женоподобными плодами: у них пухлые ягодицы, набухшие груди, красивые лица. Если срезать плод, он остается «живым» на протяжении дня — в это время можно «вступать с ним в половую связь и получать от этого удовольствие».

Из-за обилия мистических отсылок многие ученые считают, что Джабир втайне принадлежал к исмаилитам. Среди арабских алхимиков было множество исмаилитов — мусульман-шиитов, которые почитали седьмого имама Исмаила, сына Джафара ас-Садика, не умершим, но спрятавшимся от людских глаз по воле Аллаха. Исмаила считали «скрытым» имамом, мессией, пришествие которого с небес произойдет перед концом света: он будет сражаться против Даджаля (Антихриста). Исмаилиты активно использовали в своей теологии метафоры и аллегории. К примеру, богослов IX–X вв. Хатим Рази сравнивал человеческое тело с макрокосмом, в котором Адам был правой ногой, Нух (Ной) — левой, Ибрагим (Авраам) — животом, Муса (Моисей) — левой рукой, Иса (Иисус) — правой, а Мухаммад — головой. По этой причине алхимия в исмаилитской среде, а особенно в их тайных научных обществах, быстро соединилась с исмаилитскими натурфилософскими и теологическими воззрениями. Живший в X в. в Кордовском халифате алхимик-исмаилит Маслама аль-Куртуби в трактате «Расцвет божественного искусства» сравнивает философский камень с душой, которая, подобно алхимическому эликсиру, должна быть очищена огнем ада, прежде чем стать совершенной. «Скрытый» имам у аль-Куртуби становится аллегорией тайных компонентов камня философов, что несомненно выдает его религиозную принадлежность — исмаилизм.

Мистицизм, опора на древнегреческие и египетские источники, а также вера в божественный гнозис, популярные среди суфиев и исмаилитов, помогают распростаниться визионерской алхимии. Множеству алхимиков тайные знания ниспосылаются Аллахом, а кто-то из них посещает во сне древние храмы, полные оккультной мудрости. Алхимик Аль-Газали (XI–XII вв.) в трактате «Зерцало чудес» повествует о том, как ему снится пустыня, в которой стоит одинокий монастырь.

Блуждая по зданию, мистик находит в потайной комнате волшебное зеркало. В нем отражаются девять аллегорических фигур: каждая из них обозначает определенную стадию алхимического процесса. Аль-Газали подробно описывал и зарисовал увиденное (7). Подразумевалось, что читающий трактат алхимик должен расшифровать их значение сам. Видения посещали многих адептов тайной философии, поэтому похожие описания и изображения можно найти в десятках арабских трудов по мистической химии.

Рис. 7. Алхимическое зеркало. Женская и мужская фигуры олицетворяют два алхимических первопринципа, ртуть (душу) и серу (дух), сливающихся воедино в сосуде (теле), обозначенном как треугольник. После «свадьбы» металлы рождают черный круг, символизирующий жженую медь. В ходе операции металл очищается и становится золотом — оно отмечено красным кругом. Рука напоминает алхимику, что нужно три раза «оросить» соединенные первопринципы, т. е. добавить дополнительные ингредиенты. Тогда появится «новорожденный» черный ворон, обозначающий взаимодействие металлов, в ходе которого происходит обильное выделением черного осадка . Птица нарисована сидящей на колонне, согласно описанию данной стадии алхимиком Калидом ибн Язидом. Ворон скоро превратится в орла: это аммиак, извлеченный алхимиком из пепла. Луна под ним описывается как гнездо — в химическом смысле это осадок, остающийся на дне сосуда после получения аммиака. Скоро луна превращается в Солнце — его лик символизирует «душу», т. е. красную серу, получаемую на этом этапе. Уроборос отмечает повторение «черной стадии»: металлы вновь взаимодействуют, и колба чернеет. Девять крабов символизируют новые «орошения»: три для получения серебра и шесть — для золота. Бегущая в воде собака — аллегория «уксуса мудрецов», который нужно добавить в финале. Законченный процесс производства эликсира обозначается девятью кругами на ободе зеркала.

Следы египтомании

К XV в. увлечение мусульман священным искусством ослабевает и постепенно сходит на нет. Наследие арабской алхимической египтомании, тем не менее, осталось в веках надолго. Люди Запада поедали мумии в лечебных целях вплоть до XIX в. Когда европейцы пришли в Египет и обнаружили арабские трактаты по поиску сокровищ, они боялись публиковать их, и многие книги вышли в свет только в XX в. — из-за угрозы того, что черные копатели могут восстановить по ним координаты покоящихся под песком кладов. Сегодняшние искатели фараоновых сокровищ в Египте, опираясь на народную традицию, выросшую из алхимии, добывают некую «красную ртуть» — вещество, которое, как считается, магическим образом открывает местоположение богатств. В современном Египте женщины иногда до сих пор используют кости мумий в магических целях, узнавая, беременны они или нет, подобно тому, как это делали в X в. копты. Современные арабские теологи, словно средневековые алхимики, ищут иероглифический, древнеегипетский след в неподдающихся дешифровке начальных буквах отдельных сур Корана (мукаттаа). В Иране златодельческая традиция просуществовала вплоть до XX в. в среде шиитов-шейхистов, а в некоторых исламских регионах трактаты по традиционной медицине, содержащие редуцированные алхимические метафоры, переписывали еще менее ста лет тому назад (8). Но в просвещенном XXI в. мусульмане полностью отказались от алхимии, и следы этой науки в исламском мире остались только в сказках и легендах (9).

Рис. 8. Аллегория здания как человеческого организма. Башня сверху — голова, купол — волосы, окошко — глаза, нос и рот. Окно, открытое настежь по центру здания, — легкие, закрытая дверь склада — желудок, кипящий котел — сердце, дистилляционный аппарат — печень, обелиск — кишечник, фонтан — почки, ворота внизу — выделительная система. Как мы видим, среди метафорически изображенных органов как минимум два алхимических аппарата.

Рис. 9. В Арабском халифате очень любили истории о необыкновенных богатствах и чудесах, увиденных путешественниками в далеких странах. Поэтому не удивительно, что самые известные герои арабских сказок — Али Баба и Синдбад-мореход — косвенно связаны с алхимией. Али Баба открывает пещеру с сокровищами при помощи волшебного слова, подобно тому, как алхимики-мусульмане отпирали гробницы с фараоновыми сокровищами заклинаниями. В истории о втором странствии Синдбада герой попадает в долину алмазов, охраняемую гигантскими змеями. Торговцы добывали драгоценности, кидая куски мяса в долину — тогда прилетали хищные птицы и уносили добычу в гнезда. Там птиц встречали торговцы, которые снимали с мяса прилипшие алмазы. Эта сказка очень похожа на индийский сюжет о сборе золота при помощи гигантских муравьев и лошадей, по одной из версий — аллегории алхимической процедуры по очистке благородного металла.
Во время своих странствий Синдбад видит все чудеса мира: кинокефалов — полулюдей-полузверей с собачьими головами, девальп — полулюдей-полурастений с ногами, подобными змеям, и дерево вак-вак — полурастение-получеловека. Проблема различия растительной, животной и человеческой природ интересовала арабских алхимиков, надеявшихся создать в алембике искуственную жизнь.